когда у него, похоже, поехала крыша?
Спешить в больницу? Там анализы, молоток, долбящий под коленку, выяснение родословной до пятого колена насчет душевных патологий и подозрения в излишнем употреблении крепких напитков, несмотря на постоянные предупреждения Минздрава, что алкоголь в больших дозах вредит здоровью. Он провел день в отвратительном настроении, не было желания за что-то браться, а если и брался – все валилось из рук. Ему представлялась картина: вот приезжает Лиза, уже в сумерках, подходит к его дому и видит на крыше прогуливающегося Лузина в грязных галошах, вымазанных глиной. Геннадий едва не заплакал. Почему он должен был прогуливаться именно по крыше, и отчего гостья должна была объявиться в потемках – такими вопросами он не задавался.
Без пяти 12 ночи он резво пробежался по двору и зафиксировал прибавку 120 метров. Суммарно количество пройденных за день шагов составило 7200. На этой цифре, когда она сменилась на 00, и отправился Лузин почивать. Только не так просто это было сделать: сон никак не шел и задремал страдалец только в третьем часу и, как показалось ему, проснулся почти сразу. Но настенные часы показывали уже без четверти пять. Собравшись с духом, он посмотрел на умные. 320! То, что в эту ночь намотанный километраж оказался в семь раз меньше, чем в предыдущую, было слабым утешением. Хуже всего, что даже проблеска воспоминания о променаде в памяти не осталось. Лузин вышел в сени, осмотрел галоши: они имели такой же вид, в котором он оставил их перед полуночью. Стало быть, со двора, скорее всего, он не уходил. Что с того? Как теперь с Лизой?
Телефонный звонок подбросил его, словно катапульта. Геннадий не ошибся: звонила она.
– Здравствуй! – услышал он долгожданный и несколько встревоженный голос. Я тут все дела домашние собиралась переделать, пока в отпуске, но, кажется, не переделаю. И вот я выезжаю к тебе, потому что ты, кажется, тоже не можешь их переделать. Время идет, а у нас только дистант. Телефонное правило. Или ты заболел?
– Да как сказать, не то, чтобы… Здравствуй, Лиза, я рад тебя слышать. Ждал звонка, а так неожиданно! Я и сам хотел звонить… – сумбурно отвечал Лузин. – Хорошо, что ты позвонила!
– Еще бы! – чуть насмешливо отвечала трубка. У тебя в жизни, кроме нападения домашних дел, ничего не переменилось?
– Ничего, – постепенно обретая способность здраво мыслить, ответил он. – Ты, серьезно, решила сюда ехать?
– Серьезней некуда. Да мы ненадолго, особо тебя не побеспокоим, – с ноткой обиды в голосе заверила она. Потому что мы едем с подругой, с Зиной. Она страсть хочет увидеть настоящую тайгу. Ты не против, надеюсь?
– Я-то беспокоюсь только, когда не созваниваемся долго, – сказал он, и осекся. Помолчав секунду, спросил:
– А когда ты выезжаешь? Вы выезжаете, – поправился он.
– Уже на автостанции. Звоню на всякий случай – вдруг у тебя командировка!
Отвечать шуткой было бы подло. И без того он чувствовал себя свиньей. Надо же было навалиться на него этой напасти!
– Я