действительно думаешь, что я… – начала она, но не смогла закончить фразу. Слёзы катились по её щекам, и она не могла больше сдерживаться.
Детектив сделал шаг назад, его лицо стало ещё более суровым.
– Пора заканчивать этот цирк, – сказал он, отбрасывая бокал в сторону. – Я устал играть роль твоего защитника. Тебе лучше найти кого-то другого, кто будет исполнять твои капризы, не задавая вопросов.
Клэр молчала, её грудь вздымалась от тяжёлых вздохов. Она не могла поверить, что всё дошло до такого. Ей казалось, что детектив Бейл – единственный человек, которому она могла доверять в тот вечер, но теперь она поняла, что ошибалась.
Она развернулась и пошла прочь, не оглядываясь. Ирвинг остался стоять на месте, наблюдая, как она исчезает в толпе. Его голова кружилась, и он чувствовал, что совершил ошибку. Но было поздно что-то менять.
Детектив Бейл нарушил своё обещание самому себе и позволил себе ещё один глоток редкого элитного виски. Алкоголь согревал его изнутри, но не приносил облегчения. Напротив, каждая капля усиливала его раздражение и недовольство.
Марти, стоящий напротив, с разочарованием наблюдал за своим старым другом. Он не мог поверить, что Ирвинг настолько потерял контроль над собой. В его глазах читалось осуждение и беспомощность.
– Неужели это было обязательно? К чему эта игра на публику? – тихо спросил Марти, надеясь, что его слова дойдут до сознания Ирвинга.
Но Ирвинг был погружён в свои мысли и не обратил внимания на реплику Марти. Он сделал ещё один глоток виски, чувствуя, как алкоголь туманит его сознание.
– Ты всё ещё здесь? А ну, дитя, беги к взрослому дяденьке, он наградит тебя леденцами, – пробормотал Ирвинг, не отрывая взгляда от бокала.
Марти понял, что сегодня ничего не изменится. Он ушёл, оставив Ирвинга наедине с его проблемами и очередным бокалом виски. Ирвинг присел в углу зала, окружённый мерцающими огоньками люстр и приглушённым светом свечей. Его взгляд был устремлен в никуда, а в руке дрожал почти пустой бокал виски. Каждый глоток напитка лишь усиливал его внутреннее смятение и разочарование. Мысли Ирвинга путались, превращаясь в хаос. Он вспоминал прошлые случаи, когда всё шло не так, как планировалось, и чувствовал, что вновь теряет контроль над ситуацией. Мир вокруг него казался чуждым и враждебным, а люди – марионетками в руках неизвестного кукловода.
Каждое лицо казалось ему знакомым, но в то же время совершенно чужим. Он старался держаться непринужденно, но чувствовал, как напряжение нарастает внутри. Сердце колотилось, ладони становились влажными. Он пытался убедить себя, что никто ничего не знает, что это всего лишь его паранойя, но внутренний голос настойчиво повторял: «Они все знают, что ты бездушная скотина и жалкий алкоголик». Держа в руке наполненный бокал виски, Ирвинг не мог удержаться от внутреннего монолога с самим собой.
«Когда-то я мог поклясться, что у меня было сердце, задолго до того, как мир, который я знаю, разорвал его на части. Когда-то давно во мне было то, чем