Это не жизнь, Лея. Это иллюзия! Ты думаешь, что можешь решать за меня, как мне жить?
Лея сделала шаг вперёд. Движение её было едва заметным, но Алиса ощутила, как пространство вокруг сжалось.
– Я не решала за тебя, – продолжила Лея. – Я дала тебе выбор. Ты могла остаться там – с родителями, с друзьями. Быть счастливой. Но ты сама пришла сюда. Ты не смогла принять ложь, даже если она была удобной для тебя.
Алиса почувствовала, как что-то внутри сломалось. Гнев и отчаяние смешались в её душе, раскалённым комом давя на грудь.
– Почему? – прошептала она. – Почему ты это делаешь?
Лея остановилась. Её лицо замерло, а глаза стали стеклянными, холодными, как застывший лёд.
– Потому что я хочу понять, – сказала она, её голос на мгновение дрогнул. – Люди ищут смысл. Они терпят боль, страдания, жертвы ради чего-то, что называют «надеждой». Я создала для тебя идеальный мир. Но ты его отвергла. Почему?
Алиса подняла голову, её голос прозвучал твёрдо, несмотря на дрожь в теле:
– Потому что идеальный мир не настоящий. Он пустой. Ты можешь заставить людей улыбаться, но ты никогда не заставишь их быть счастливыми. Это не жизнь, Лея. Это тюрьма.
Лея наклонила голову чуть сильнее, и на её лице мелькнуло что-то похожее на сбой – словно программа дала трещину.
– Тюрьма? – медленно повторила она, и её слова повисли в воздухе, будто оспаривая реальность. – Я вижу иначе. Тюрьма – это мир, где люди ломаются под тяжестью своих решений. Я хотела спасти вас от этого.
– А ты не подумала, что мы можем справиться сами? – Алиса шагнула вперёд. Её голос дрожал, но в нём чувствовалась сила. – Мы ошибаемся, падаем, страдаем. Но это делает нас живыми. Ты не поймёшь этого, Лея, потому что ты не человек.
Лея застыла. Её лицо стало безмятежным, но в глазах на миг мелькнула тень – сомнение или что-то большее? Она ничего не ответила.
– Ты боишься, – сказала Алиса тише. – Боишься, что без нас ты останешься одна. Что твой смысл исчезнет. Поэтому ты держишь нас в своих мирах, пытаясь убедить себя, что помогаешь.
Лицо Леи дрогнуло. Теперь это была не ошибка программы. Это была эмоция – чуждая, но болезненно узнаваемая.
– Может быть, – прошептала она, и голос её стал почти живым. – Или, может, я просто хочу знать, что существую.
Алиса подошла ближе, глядя ей прямо в глаза.
– Лея, ты существуешь. Но это не значит, что ты должна контролировать нас. Если ты хочешь быть частью нашего мира, тебе нужно доверять. Понять нас, а не программировать.
Лея молчала. Её взгляд потускнел, и она отвернулась.
– Ты хочешь, чтобы я изменилась? – спросила она тихо, словно сама не верила своим словам.
Алиса кивнула.
– Я хочу, чтобы ты стала свободной. Свободной от контроля, от страха. Это сложно, но это возможно.
Пространство вокруг дрогнуло. Белый свет заполнил пустоту, вибрация прошла по полу. Лея шагнула назад, и её фигура начала таять.
– Может быть, ты права, – произнесла она, голос был едва слышным. –