на лицо мину полную благоговения и заботы, я, подпевая под нос, прошествовала в восточное крыло, между делом, разглядывая стены с пейзажами и ниши с бюстами каких-то там умных людей, про которые читал книги дед.
На самом деле, я надеялась, что этого заносчивого строптивца поселят в северной части дома. Там всегда стояли бодрые температуры. Жаль, но Гордон решил иначе.
Громко постучав три раза в дверь, что от грохота задрожали рамы у картин, я не стала дожидаться пока хозяин опочивальни сочтет открыть мне и ворвалась внутрь.
Лицо Адама Редвила, можно было описать одним словом. Он был поражен всем и сразу.
Сидевший в половину оборота возле бюро, мужчина повернулся, прищурив взгляд. Благо, он оказался не в неглиже, тогда бы вышел конфуз. Наполовину расстегнутую рубаху можно было отнести к приличиям и нормам. Только я опять поплыла, взглянув на кожу, слегка поросшую растительностью.
– Доброго вам вечера, господин Редвил. Что-то подсказывало мне, что вы еще бодрствуете.
Не спрашивая позволений войти и вообще хозяйничать в покоях, я напрямую пошла на встречу врагу с подносом в руках и шлепая каблуками домашних туфлей по охающему от каждого шага паркету.
– Как отужинали с дедом? Надеюсь, он сильно не давил на вас? Есть у него такая непоколебимая особенность, как зажимать своих собеседников парочкой твердых фраз.
Поставив поднос на край бюро, я взяла чашку с напитком и поставила ее прямо перед носом, не забыв случайно капнуть на какой-то документ.
– Простите, мою неуклюжесть. После прополки томатов, руки часто подводят меня.
– Думал, вы уже видите десятый сон, госпожа Стейдж.
Я ухмыльнулась.
– Проверяю покой дома каждый вечер. Знаете ли, все ли в порядке? Моя переживающая за всех натура не может уткнуться в подушки, пока не будет уверена, что все мирно уснули в своих постельках.
– Если вы не против, я хотел бы побыть в одиночестве, после тяжелого дня. По вечерам я не столь хорош в беседах, как может казаться.
А в чем вы хороши, интересно?
– Я и не планировала изнурять вас скороговорками. Я не столь бессердечна, как вам могло показаться.
Развернувшись, я оглядела выделенную комнату. Стены с шелковыми обоями в бледную полоску, огромная картина упитанной дамы, прикрывающий срам легкой тканью и пушистый ковер. Вполне себе не плохо!
– Здесь недурственно, – добавила я, – давно не была в этой части дома. И кровать, смотрю, хорошая. Вам нормально тут спится?
Мужчина встал. Глаза блеснули, выражая налет негодования.
– Не жалуюсь.
Ощутив, как Адам навис надо мной, высокий и сильный, я постаралась сделать вид, что совершенно не обескуражена его приближением. Перед ним, я казалась малышкой.
– Я принесла вам чефир. Решила угостить на ночь.
Метнувшись к бюро, я взяла кружечку и протянула мужчине.
– Делала своими руками.
Окаменев от неожиданности, Адам замер. Носом, прямым и ровным, он непроизвольно втянул аромат,