За это время замок пришел в некоторый упадок.
Влад Четвертый Дракулешти оставил довольно простые инструкции для потомков: будить его следовало в парадной замковой зале, в обстановке торжественной и праздничной, в присутствии бальсы и всей клановой родни в день его рождения – ровно в середине лета, пятнадцатого июля.
Более детальная версия была в записях покойного Миклоша и сейчас десяток Дракулешти перекладывали архив старика по листочку в поиске этого важного документа.
– Удивится же он, когда проснется! – поделилась она мыслями. – С девятнадцатого века столько всего появилось: самолеты, смартфоны, интернет! Машины…
– Машины как раз появились в конце девятнадцатого века, – поправила её Кара.
– Такие – нет! – кивнула Бажена на блестящий черный бок внедорожника, где их ждала полностью собранная Стана Дракулешти. Нахохлившаяся и недовольная. Рядом с ней на заднем сиденье – две девочки-близняшки в красных курточках.
Девочки оказались старшими дочерьми Кары. Родство просматривалось и в их иссиня-черных волосах, и в оливковой коже наследниц Египетского трона. Одну из них Бажена видела вчера в ратуше. Но которую?
Кара представила их как Тишшу и Дору. Тишша сидела у окна, Дора – в середке. Только так, по расположению на сиденьях, Бажена их и запомнила.
На первый взгляд девочки казались совершенно одинаковыми, но разглядывая их отражение в зеркале, Бажена заметила, что близняшки отличаются по характеру.
Дора, что уселась в середке, более общительная и живая, сразу начала болтать, что-то напевать. Тишша – тихоня, уставилась в окошко и отмахивалась от шумной сестры.
Бажена с Карой сели в машину. Кара, конечно же, на место водителя. Бажена – в пассажирское кресло.
Стана даже не повернула головы, так и продолжила смотреть в окно.
Сидеть сзади, с детьми, шестнадцатилетней Стане, считавшей себя взрослой женщиной, совсем не хотелось. Своего возмущения она не скрывала. Загадочно и задумчиво изучала узкую улочку, наверняка знакомую ей до самой мелкой подробности, и делала вид, что находится в машине совершенно одна.
Впрочем, беседа между Баженой и Карой увлекла и ее.
Кара рассказывала, что Влад, будучи еще живым, считался новатором и в магии, и в человеческих науках. Разрабатывал новые заклинания, изучал инженерное дело, провел в городе водопровод по примеру римских, внедрил хитрые механизмы для обработки земель.
В его правление Мирчаша дола достигла рассвета.
– Именно тогда, в годы его жизни, здесь начали шить одежду для всей магической Европы и сажать лозы. И сцедили первую бочку знаменитого Миорского белого! Поднимемся на гору, покажу тебе первые виноградники! – Кара кружила по городу и Бажена сразу перестала следить за поворотами, понимая, что дорогу в этом лабиринте улиц она все равно не запомнит. – Сейчас за виноградниками следим мы с Серхио.
– Виноград сажали и раньше, – фыркнула Стана, – и вино делали. Просто обычное.
– А Миорское белое – особенное?
Кара