дней моего пребывания здесь не нашлось ни одного больного, которого можно было бы ко мне подселить? Или они принципиально не кладут вновь прибывших к умирающим? Странно осознавать, что совсем недавно я была на волоске от смерти, лежала на этой самой постели, истекая кровью, в бреду и холодном поту, с криками и стонами. И совершенно ничего этого не помню.
Всё же интересно, какая я? Голос у меня кажется совсем не молодым, он такой противный, скрипучий, как у насквозь прокуренной древней старухи. Но всё же, не хочется верить в это, возможно, из-за моего состояния я не могу говорить своим привычным голосом, и почему-то кажется, что он у меня совсем не такой, каким я его слышу в данную минуту. С нежным тоном Лады не сравнить, само собой. Но и не так ужасен, на самом деле.
Я осторожно откинула одеяло – мне невыносимо захотелось, наконец, подняться с постели, не смотря на все запреты и страхи. Опираясь на трясущиеся, но крепкие руки, я медленно приняла сидячее положение и глубоко вздохнула – с таким трудом мне это далось! Скрюченная и немного измотанная проделанными действиями, я перевела дух и продолжила попытки подняться на ноги и принять вертикальное положение, изо всех сил пытаясь не обращать внимания на боль. Это удавалось не в полной мере, но моё желание встать оказалось сильнее боли.
Спустя некоторое время, показавшееся мне вечностью, я всё-таки почувствовала твёрдую поверхность под своими ступнями. С силой вцепившись в железные прутья изголовья кровати и, сделав последнее усилие над собой, над своим непослушным телом, я поднялась на ноги. На свои собственные дрожащие от слабости ноги! И в этот момент ощутила такую непередаваемую радость и даже гордость за себя, какую испытывает мать, видя первые шаги своего чада. Широкая улыбка расплылась на моём лице, а на глаза навернулись слёзы. Я смогла! Я такая умница! Значит, права Лада – я и вправду сильная. И не нужно жалеть себя, наверняка, я и не на такие подвиги способна при желании!
Аккуратно опираясь о давно не беленую стену и тихонечко, опасаясь потерять равновесие, переставляя ноги одна за другой, не отрывая их при том от пола, я доковыляла до окна.
Выглянув на улицу, я обомлела. Боже праведный! Я и не представляла, какая красота таилась совсем рядом с моим маленьким миром, ограниченным размерами жёсткой железной кровати. От представшей перед моим взором картины у меня слегка закружилась голова, и я старательно, чтобы не упасть, упёрлась в подоконник. Какое буйство красок в этом, обжигающем взгляд, многообразии открытых навстречу солнцу бутонов! Какая свобода и лёгкость в каждом взмахе крыльев, в каждом звуке переливистых птичьих голосов! Какая невозможная, бесконечная глубина в каждой точке ярко-голубого, наполненного золотистым светом неба! Как же там хорошо, в пылающем, манящем летнем дне! И пусть мне позволено лишь издали, затаив дыхание, любоваться всем этим великолепием, я искренне рада и такой малюсенькой возможности.
Я словно была в заточении много-много лет, и, наконец, вырвалась на волю, и едва не опьянела от свежего, дурманящего аромата лета. Это запах самой жизни, запах