кулак, попыталась встать с постели. Ноги меня не слушались, спина не хотела ни на миллиметр разгибаться, и всё ужасно заболело снова. Всё! Каждый сантиметр тела болел, будто меня всю ночь били палками, закидывали камнями. И в завершении по мне проехалась огромная повозка, запряженная как минимум тремя лошадьми. Но я упорная, кряхтя и постанывая, всё-таки свесила ноги с кровати и хотела уже подняться с неё вся.
– Что же вы такое делаете, Нина! – услышала я строгий и испуганный голос Лады у себя за спиной.
Наконец-то она пришла! Сразу так хорошо стало на душе! Пусть хоть ругает, хоть кричит на меня, хотя представить это невозможно, глядя на эту милую девушку. Только не уходит как можно дольше!
– Лада! – я расплылась в немного виноватой, но больше – радостной улыбке.
– Нельзя же так! Что же это вы, Нина Сергеевна, совсем себя не бережете! – неумело ругала меня Лада. – Поскорее ложитесь обратно! Вы только-только пришли в себя…
– Вчера!
– Всего лишь вчера, – уточнила сиделка. – А сегодня геройствовать вам вздумалось? Нет, не нужно, успеете ещё и побегать, и в пляс пуститься. Но сначала сил набраться нужно, подлечиться, хорошенько покушать, а потом и вставать, если доктор разрешит. А пока Владислав Иванович такой команды не давал, мы не будем ему перечить. Это я ругать не умею, а доктор если ругаться начнёт – куда побежите? И никуда не побежите, будете лежать и всё-всё внимательно слушать. А если ещё осложнения, или ещё чего…
– Всё-всё, я прекрасно поняла вас. Теперь вы меня с кровати ничем не сдвинете – буду лежать, как бревно. – Засмеялась я.
– Смотрю, сегодня у вас и настроение хорошее – шутите, Нина, – Улыбнулась в ответ Лада.
Она вымыла руки и приступила к своим прямым обязанностям. Видеть и чувствовать всё, что она стала делать, находясь в здравом уме и в полном сознании, было несколько неловко, и даже иногда неприятно.
– Приподнимитесь немного, – скомандовала Лада. – Да, вот так правильно.
Сиделка после некоторых манипуляций вытащила из-под меня какую-то непонятную окровавленную тряпку, выбросила её в ведро и пошла мыть руки. Увидев моё шокированное лицо, Лада смутилась.
– Что это? – слегка испуганным голосом спросила я.
Лада замялась, покраснела и достала чистую выглаженную ткань, свёрнутую тугим прямоугольником.
– Лада? Это и было кровотечение, которое чуть не стоило мне жизни? – требовательно продолжала вопрошать я.
Лада смущённо молчала. Она явно не ожидала подобной моей реакции на процедуры, которые ей приходилось повторять ежедневно на протяжении последней недели. Но раньше я была без сознания, или спала – кто ж теперь скажет. И ничего этого не видела и не чувствовала, потому и вопросов не задавала. Но теперь всё очевидно! И скрывать правду ни у Владислава Ивановича, ни у Ладушки дальше не получится.
– Почему вы молчите? – я почувствовала, что начинаю злиться, но в то же время понимала, что эта юная девушка ни в чём не виновата. Она наверняка