стало как-то уж совсем херовато. Он сильно пожалел, что не прихватил с собой на блядки табельное оружие, но голос слева его успокоил: «Очень часто у работников правоохранительных органов развивается паранойя. Избежать этой злой напасти помогает своевременное знакомство с хорошим психиатром. Я что-то тебя совсем не пойму, тебе ещё интересно, как я подался в мозгоправы или уже нет?» Антоныч пришёл в себя и с удивлением обнаружил, что рыжий негодяй между делом успел уже придушить кота и без всякого стеснения пытался его сожрать. Зрелище было слишком пикантным, и Антоныч не смог сдержать рвотный рефлекс, и так вышло, что он непроизвольно замарал честь мундира.
На восстановление чести мундира ушло не более двух минут, и ещё порядка пятнадцати секунд – на нормализацию физиологических процессов в измученном Нарзаном организме работника прокуратуры. За это время хищник успел сожрать самые вкусные части тщедушного кошачьего тела и с огромным интересом нюхал блевотину старшего советника юстиции. По некоторым еле заметным признакам можно было догадаться, что блевотина зверю совсем не понравилась, и жрать он её точно не будет. Бешеный спокойно созерцал окружающую действительность, ну а Антоныч собирал свои мысли из осколков. Осуществив эту весьма замысловатую операцию, он молвил человеческим голосом: «Извиняйте, надеюсь, я по ходу Вас не обрызгал. Даже и подумать никогда не мог, что можно жрать кошачью требуху. Зато теперь у меня точно никогда не будет паранойи. Бля буду, зуб отдам». Доктор Бешеный оценил речь Антныча лишь лёгким кивком головы, а Антоныч, осмелев, продолжил: «Всё ништяк, и я готов слушать твой сказ». В лесу было темно и тихо, и только голос Игоря Васильевича звучал как из унитаза. Рассказ был долгим, но зато интересным.
Окончив среднюю школу в родном Берегсасе, Игорь приехал в Москву, где успешно отучился на Лечфаке Первого Меда, имея твёрдое желание стать ни кем иным, как хирургом. Желание как бы реализовалось, но немного кривовато. Как бы стал Игорь не совсем хирургом, а травматологом, и не в Склифе, а в говённом травмпункте на Монтажной улице. Перспектива поначалу показалась более чем омерзительной, и Бешеный вознамерился при первой же возможности свалить к себе на малую Родину. Однако, по прошествии полугода, он обнаружил, что не всё так уж плохо. Если же правильно подойти к работе, то она принесёт денег больше, чем зарплата главврача Склифа. Симулянтов в Стране Советов было достаточно, а гипса тоже хватало. Перестройка позитивно повлияла на благосостояние Игоря за счёт небывалого роста травмированных мудаков. Так или иначе, однако, желание свалить из Москвы основательно ослабло. Доходы начали расти, как на дрожжах, и авторитет в кругах местной шпаны тоже неуклонно возрастал.
Однажды, в предвкушении восемьдесят восьмого года Игорь Васильевич засиделся у себя на работе сверх всякой меры, что и привело его к мысли о смене специализации, и кардинально поменяло все его жизненные приоритеты. В тот мерзкий и холодный зимний вечер Бешеный устало курил в своём кабинете после тяжёлого трудового