о слабых местах «Уилсон Интернэшнл» – о постоянных финансовых трудностях, которые компания испытывала в прошлом, и о тех, которые, судя по всему, не закончились до сих пор. Если бы Джеремайя обратился к ним за поддержкой, это стало бы для «Браун Индастриз» стратегическим преимуществом. Они могли бы приобрести акции компании Уилсонов, а возможно, даже поглотить её наиболее ценные подразделения. Это выглядело привлекательно, но также содержало в себе риск, если бы сделка не состоялась.
Максвелл медленно сделал глоток красного вина, обдумывая всё, что прозвучало за этим ужином. Его взгляд остановился на Джеремайе, став холодным, почти ледяным. Это был не взгляд старого друга, а скорее оценка возможного соперника или партнёра.
Холодность в глазах Максвелла напоминала ту же отчуждённость, которую можно было увидеть у Аарона. Но в отличие от сына, Максвелл умел скрывать свои мысли за маской спокойствия. Он подал бокал официанту и, откинувшись на спинку стула, наконец произнёс:
– Джеремайя, это интересное предложение, но такие вопросы требуют тщательного рассмотрения. Семейные и деловые отношения – слишком разные вещи, чтобы смешивать их. Ты предлагаешь пожертвовать их счастьем ради деловых интересов?
– Не стоит воспринимать это так буквально, Максвелл, – вмешалась Мари, её голос был медовым. – Это же всего лишь идея. Думаю, никто не будет заставлять наших детей, если они не захотят.
Вивьен повернулась к мужу, не скрывая своего раздражения:
– Наши дети не чьи-то пешки, Джеремайя. Мы их родители, а не сводники.
В комнате повисло напряжение, настолько густое, что казалось, его можно было ощутить физически. Джеремайя лишь улыбнулся – сухо и слегка насмешливо, будто ожидал такую реакцию.
– Хорошо, – наконец сказал Максвелл, кивнув, но его взгляд был обращён не столько к Джеремайе, сколько к Вивьен.
Она лишь слегка качнула головой, показывая своё молчаливое согласие. Уилсоны, напротив, засияли в широких улыбках, словно услышали именно то, что ожидали.
– Но я не буду решать за Аарона, – добавил Максвелл с едва заметной тенью предупреждения в голосе. – Дети сами должны решить, хотят ли они вступать в такой брак.
– Это справедливо, – уверенно произнёс Джеремайя, одобрительно кивнув, будто уже видел, как план срабатывает.
Мари сидела рядом, стараясь казаться равнодушной, но лёгкое подрагивание её пальцев выдавало внутреннее волнение. Джеремайя, заметив её возбуждение, лишь чуть шире улыбнулся. Он был доволен – не столько самим согласием, сколько тем, как легко это удалось.
Вивьен, молча наблюдавшая за их реакцией, почувствовала неприятное жжение в груди. Это была смесь гнева и предчувствия. Она знала Максвелла достаточно хорошо, чтобы понимать: его слова о выборе детей были искренними. Но ей также было ясно, что Джеремайя и Мари не оставят эту идею просто так.
***
– Мне не нравится эта идея, – тихо произнесла Вивьен, скрестив руки на груди. В её голосе звучало