как луч света, пробивающийся сквозь густую тьму. Но слова не находились. Атмосфера была вязкой, как густой туман, который мешал даже дышать.
Юнсо, их лидер, сидел в центре этой молчаливой агонии. Его обычно идеальная осанка стала сутулой, как у человека, несущего на плечах груз, который невозможно сбросить. Его лицо, всегда уверенное и сосредоточенное, теперь казалось бледным, а тёмные круги под глазами выдавали бессонные ночи, проведённые в бесконечных мыслях и попытках найти ответ. Чёрный спортивный костюм, в который он был одет, словно подчёркивал его внутреннее состояние. Он выглядел как призрак самого себя, человека, чья решимость дала трещину.
Запах кофе, оставшегося в чашке на столе, смешивался с едва уловимым ароматом дезинфектора, но даже эти привычные запахи не могли перебить ощущения чего-то чуждого. Воздух был насыщен невидимым напряжением, которое било по нервам, как статический разряд.
Юнсо провёл рукой по лицу, вытирая капли пота, которые выступили на лбу, несмотря на прохладный воздух. Он поднял глаза, пытаясь встретиться взглядом с кем-то из своих товарищей, но каждый из них смотрел в сторону, избегая прямого контакта, словно боялся, что взгляд выдаст их собственные страхи.
– Мы не можем продолжать так, – наконец произнёс он, его голос звучал глухо, как будто он говорил из-под воды. Но даже эти слова, которые могли бы стать началом разговора, лишь повисли в воздухе, не вызвав отклика.
Рядом с ним сидел Минхо, молчаливый и погружённый в себя. Его руки, сжимающие края стула, побелели от напряжения. Каждый из них чувствовал себя так, будто оказался в центре медленно затягивающегося водоворота, но никто не знал, как выбраться.
За окном дождь усиливался, его капли били по стеклу, создавая ритмичный стук, который звучал как часы, отсчитывающие время до чего-то неизбежного. Словно сама природа предупреждала, что тьма, которая сейчас окружает их, ещё глубже, чем кажется.
– Я только что говорил с Джису, – наконец сказал Юнсо, разрывая гнетущую тишину. Его голос был сухим, как треснувшая земля, и слова, с трудом вырывались из горла. – Наши концерты в Пусане и Инчхоне отменили.
Его слова повисли в воздухе, как тяжёлый груз, добавляя ещё один слой к уже давящей атмосфере комнаты. Парни сидели в разных углах, каждый в своей изоляции, словно пытались укрыться от неизбежного. Свет лампы отбрасывал длинные, извивающиеся тени, которые казались живыми, как будто отражали не только их фигуры, но и тревогу, сжимающую их сердца.
– Ещё больше новостей, из-за которых хочется выброситься из окна, – горько усмехнулся Джэхён из своего угла. Его голос был тихим, но в нём звучала язвительная горечь, способная прорезать тишину. Он крутил в руках бутылку с водой, словно это был талисман, удерживающий его от полного погружения в хаос. Его красные волосы, обычно ярко сияющие, сейчас выглядели всклокоченными и потускневшими, как он сам.
Минхо резко поднял голову, его взгляд был острым, как лезвие ножа. Его лицо, обычно спокойное и сдержанное,