который всё это время сидел на полу, поднялся, его движения были медленными, как будто он опасался сделать что-то не так. Он поднял руки, жестом предлагая примирение.
– Ребята, хватит, – его голос был тихим, но в нём звучала искренняя просьба. – Мы должны держаться вместе, иначе всё пойдёт к чертям.
Его слова, однако, не успели погасить напряжение, как Минхо, который до этого молчал, внезапно поднял голову. Его взгляд был тяжёлым, но ясным, а голос – тихим, но твёрдым, как удар молота:
– А если это только начало?
Комната снова погрузилась в тишину, но теперь она была другой. Это была тишина, в которой каждый мог услышать биение своего сердца, почувствовать, как по коже пробегает ледяной холод. Слова Минхо, такие простые и прямые, отозвались в каждом из них, как зловещий предвестник. В воздухе, казалось, появился новый запах – едва уловимый, острый и тревожный, как озон перед грозой. И хотя никто не сказал ни слова, все поняли, что он мог быть прав.
Все взгляды устремились на него.
– Если кто-то действительно хочет разрушить нас, то следующая атака – это вопрос времени, – произнёс Минхо, его голос был тихим, но в нём звучал неизбежный рок.
Эти слова повисли в воздухе, как тяжёлое предзнаменование. Никто не осмеливался нарушить тишину, которая стала плотной, почти осязаемой, как влажный туман, проникающий в каждый угол комнаты. Вздохи, шорох одежды и даже стук часов на стене становились громче, будто сама комната отказывалась молчать.
Позднее вечером, в их общем общежитии, участники собрались в гостиной. Просторное помещение, обычно наполненное светом и звуками, теперь казалось чужим. Телевизор был выключен, и единственный источник света – настольная лампа на кухне – бросал тусклое, неравномерное свечение, оставляя большую часть комнаты в тени. Эти тени растягивались, словно живые, и, казалось, медленно подбирались ближе, заливая углы густым мраком.
В воздухе висел слабый запах кофе и озона, принесённого недавним дождём. Но этот привычный аромат больше не успокаивал – он смешивался с едва уловимым металлическим привкусом, будто сама атмосфера впитала страх и напряжение.
Сонгю сидел на диване, поджав ноги и обхватив их руками. Он выглядел меньше, чем обычно, словно пытался спрятаться в своей худощавой фигурой. Его глаза блуждали по комнате, избегая встреч с чьим-либо взглядом.
– Может, это просто сумасшедший фанат? – предположил он, его голос был чуть громче шёпота, словно он боялся разбудить то, что скрывалось в тишине.
– Это слишком продуманно, – отрезал Юнсо, его тон был резким, но уставший взгляд выдавал его внутреннюю борьбу. Он сидел на краю кресла, опёршись локтями на колени, пальцы нервно сжимали стакан воды, словно тот мог дать ему ответы.
– Что если это… кто-то из наших? – вдруг произнёс Ёнмин, его голос был тихим, но от этого он прозвучал ещё сильнее, как гром среди ночи.
Он, казалось, обдумывал эту мысль с самого начала, но лишь теперь решился её озвучить.
– Ты хочешь