жатвы прогула
Разныхъ пасекъ сидящей прохлады.
Что мнѣ мѣра такъ ровно стоящихъ?
Вашихъ оконъ всеядныхъ, буевъ…
Вашей пыли и криковъ – ранъ пула…
На подолахъ картинъ замыкаются гады,
Не имѣя по вѣтру звенящихъ.
Я дождался такъ ровно въ прогонъ
Долгихъ стѣнъ образумившій локоть!
Такъ загналъ эту трубку о шесть
Этихъ долгихъ часовъ. Аккуратъ!..
Изъ безбрежныхъ лѣсовъ источаются вонъ
Запись тонкихъ чернилъ, тьма и похоть.
Занимается вкусомъ не варенымъ месть,
Отпуская того, кто слегка виноватъ…
«Лѣстницъ закрытыхъ обманный бродъ…»
Лѣстницъ закрытыхъ обманный бродъ
Сильнѣе, чѣмъ я, противоходъ.
Но надпись кричитъ: «Не соври!»
Мы – по сѣрой пыли расторгованный лотъ,
Корабль, терявшій блестящій народъ.
Размотанный карой зари.
Глаза не отъ зрителей манятъ засадъ
Короткихъ гудковъ, высоты отъ палатъ.
Расхожая пѣсня сомкнется въ груди!
Начало костровъ. Да во благѣ. Халатъ.
Сегодня не самый довѣрчивый радъ
Своимъ же печалямъ, что ждутъ позади.
Такъ ровны листы и потеряны въ разъ
Туманныхъ разсвѣтовъ загадки во фразъ
Не сочтенной въ дыму колыбели!
Есть день – отъ достоинства лазъ,
Хотящій по сценамъ представитъ не насъ.
Ложитесь по правиламъ цѣли!
Кидайте листы по засаленнымъ рукъ
Корчмѣ испытаній и свѣта, внѣ мукъ.
Я дарую бывшее тѣхъ береговъ…
И порвана площадь. И выступъ есть сукъ,
Начерченный править. То – звукъ,
Послѣднимъ растаявшій мѣрой снѣговъ…
«Кто – духовникъ, не скорый намъ во плачъ?..»
Кто – духовникъ, не скорый намъ во плачъ?
Не скрытый подневольнымъ обѣщаньемъ
Искать отторгнутыхъ? Все – лѣсъ…
Какъ одиноки улицы! Окно, калачъ…
Какъ одобряемы своимъ прощаньемъ!
Я ими съ вечера не слезъ…
Откуда, быстрый въ рѣчи единенья?
Твой переплетъ законенъ на вѣка,
Отдавъ гостепріимство сѣрымъ блюдамъ.
Ты старъ уже?
Не жди благословенья!
Твой листъ взлетѣлъ. У потолка
Струится пѣсня. Огнь лизоблюдамъ.
Да! Пусть прахомъ притворится стражъ
Вселенскихъ гимновъ и порока!
Я отраженьемъ сгину межъ камней.
Не ходятъ призраки. Но пажъ —
Досужій разставаній. Только бока
Не представлялъ, смиряясь отъ огней.
Ты не остылъ. Ты обреченъ и нагъ.
Всѣ стали расколдованными въ шпагѣ
И по утрамъ ненужными. Какъ дверь
Тебя стѣснялась? Не дуракъ,
Но осѣдлалъ зачерпанной въ отвагѣ
Всю безымянность. И теперь повѣрь.
Оставь то въ сумракѣ негожемъ!
Такъ пусто здѣсь! И недосугъ
Мнѣ распрямиться бодро и надежно!
Я