Но теперь? Теперь я почувствовал, как я сам стал его частью. Нет, не просто частью. Я был чем-то большим, чем просто пользователем.
Голубь… Это символ? Напоминание? Или… я просто схожу с ума?
– Это не нормально, – пробормотал я, хотя голос звучал больше как вопрос, чем утверждение.
Шаттл продолжал лететь, а я всё смотрел в окно, пытаясь найти ответы. Но там были только огни далёкого горизонта.
Впервые за долгое время я понял, что боюсь. Не того, что меня ждёт дома. Не людей или города. Я боялся себя. Боялся того, что я могу сделать. Того, что я могу стать.
Шаттл мягко снизился, и я увидел знакомую ферму. Дом стоял неподвижно, словно всё, что происходило со мной в городе, было иллюзией.
Но за мгновение до посадки, когда я уже собирался откинуться назад и расслабиться, что-то изменилось.
Мир вокруг замер.
– Макс, – голос раздался прямо в моей голове.
Я напрягся, инстинктивно ища источник звука, но всё было тихо.
– Мам? – выдохнул я.
И вдруг всё стало иначе.
Это было не просто общение. Не просто слова. Это было как взрыв. Поток информации обрушился на меня, словно гигантская волна. Я видел её мысли, чувствовал её эмоции, понимал, что она пережила за эти дни, и видел, как она переживает за меня.
– Ты влиял на реальность, – сказала она, и её слова эхом прозвучали в моей голове.
– Я не понимаю, что это было, – ответил я мысленно, хотя слова, казалось, даже не нужны. Она уже знала. Она знала всё.
Я видел её беспокойство, её анализ, её решения. Это не заняло даже секунды. Петабайты данных прошли между нами быстрее, чем я успел бы моргнуть.
– Ты не один, Макс, – сказала она, её голос был мягким. – Но не нужно рассказывать это отцу. Он будет волноваться.
Я усмехнулся, чувствуя её тонкую улыбку.
– А я думал, мы честная семья.
– Мы и есть честная семья, – ответила она. – Просто он слишком любит драматизировать.
Перед тем как поток оборвался, я ощутил лёгкий импульс – её одобрение, её любовь.
И всё вернулось. Шаттл мягко опустился, и дверь открылась.
Дом встретил меня теплом и уютом. На кухне уже стоял обеденный стол, накрытый с любовью. Пахло свежим хлебом и чем-то ещё, от чего у меня сразу заурчало в животе.
Отец сидел во главе стола, с серьёзным видом перебирая свои монеты.
– Вернулся, – сказал он, глянув на меня из-под бровей. – Ну, рассказывай, как там город?
Я пожал плечами, стараясь выглядеть как можно более расслабленно.
– Неплохо. Университеты, фонтаны…
– А? – он прищурился. – Ты о чём?
– Ну, ты же сам спросил, – ответил я, усмехаясь.
– Ага, – протянул он, покручивая в руках монету. – И что, мир изменился?
– Мир всегда меняется, пап, – ответил я, отводя взгляд.
Мама поставила на стол горячее и села рядом.
– Ну, раз вы тут философствовать начали, то, может, обед начнём? – она улыбнулась.
– Эл, ты не понимаешь, – сказал отец, вставая и махая руками. – Город