через схлопнувшиеся турникеты, скользнула на подошве и врезалась к нему в обьятия. Тот немного покачнулся. Заметил взрослых, отпуская, похлопал ее по плечу, состроил виновато-неловкое выражение и почесал бритый висок. Толстовка его была потрепана, желтые буквы NIRVANA кое-где покраснели от пятен. Шарики пирсинга, на удивление, остались на месте сторожить бровь.
– Мастер, – поздоровался он, – Вы с магистром? А я тож с командором. Круто, да?
Лорг, крепко сложенная женщина с собранным в хвост каре синих волос и мелким шрамом на углу губы подошла следом. На черной коже плеч куртки блестели отличительные заклепки Ордена.
– Олеся Алексеевна! – узнал знакомую Константин, протягивая руку. Та с размаху крепко пожала ее. Хальпарен склонил голову.
– Командор.
– Магистр.
– Олеся Алексеевна, – начал Константин, – Вы простите…
– Брось, – отмахнулась та, – нормальный парень, помог эту шмаль в тоннель загнать.
– Там перекрыто?
– Ну, как те-сказать, сделали, конеш, но не по красоте. Там вагон перевернули. Не спрашивай, – поморщилась она. – Сама не знаю.
– Итоги развития кинематографа, полагаю, – сказал Хальпарен. – Пояса?
– Тухлый номер. Слишком много блохастых для «шкурных» делишек. Тут другим чем промышляли, а вот чем конкретно…
Она щелкнула языком. Константин кивнул.
– Пройдемте посмотрим. Ром, ты что?
– Я норм, – живо отозвался тот. – Бодр и полон…
Трескучий рык, угрожающий резкий окрик, щелчок, визг и возня перебили его. Олеся махнула головой, приглашая следовать за ней.
Перрон был пуст. Поддерживавшие потолок колонны исцарапали. Хороводы фонарей на них посыпали пол стеклянной крошкой. У самого зеркала на углу виднелась строительная стремянка. Вся компания спустилась по ней на пути и прошла во мрак тоннеля.
Там, поблескивая черной кожей курток и гроздьями массивных перстней стояли лорги. В руках одних – автоматы, явно с серебряными пулями. У других – кнуты и потрепанные пояса, какие, что в древние времена, что по сей день накидывают на любых оборотней, в попытках вернуть им человеческое обличие.
Еще дальше, в густом вареве тьмы пузырились, мигая, желтые точки бешеных глаз. Лохматые силуэты нервными волнами сновали от стены к стене, не смея выступить на свет. Когда же кто-то храбрости набирался и высовывал морду чуть ближе к людям – тут же получал по ней чем повезет и, поскуливая, возвращался помешивать шуршащую кашу шорохов.
Навстречу выскочил парень с маленьким кружком портативной колонки.
– Музыка не подходит, командор. Ни скрипка, ни колокола. Ни черта.
Олеся сплюнула.
– А колеса пробовали? – предложила Катя.
– Да черта с два они прыгать станут, не дрессированные. Хоть ты сразу головы руби.
Хальпарен скривился и собирался ответить что-то в тон выражению лица, но Константин дважды хлопнул его по плечу. Осенило.
– Топор в пень воткнуть могли, – сказал он. – Заговоры на природу самые легкие. Здесь