стриженную голову к своей густой шевелюре. Мальчик нерешительно обхватил самого старшего из братьев обеими руками, насколько мог. Это было нелегко: Николай был инвалидом. Спереди и сзади у него торчали уродливые, остроконечные горбы.
В семье рассказывали, что двухлетнего Коленьку покалечила няня в детском саду. Это было во время войны против немецких фашистов. Тогда воспитательница получила похоронку на мужа. То ли от горя, то ли от помутнения рассудка, она уронила маленького мальчика на дубовую скамейку.
Ёся боялся прижаться к брату слишком крепко – вдруг сделает ему больно. Раньше Николай никогда не брал его на руки. Он и не жил с ними постоянно, а лишь изредка приезжал в гости из отдаленного аула, затерянного где-то в районе железнодорожного разъезда с интересным названием – Шубаркудук. Взрослые говорили, что Николай был их сводным братом: у них был общий отец, но разные матери.
Несмотря на все обстоятельства, их семьи тесно дружили. Мама Николая, тетя Анна, в последние месяцы все чаще наведывалась к ним. И это при том, что у нее самой, помимо Коли, было пятеро детей от второго мужа – дяди Кадырхана. Но многодетную мать не останавливало ни дальнее расстояние, ни дорогие билеты на поезд, ни необходимость оставить свою семью и хозяйство без присмотра.
Во время своих частых приездов тетя Анна успевала сделать массу дел: она обстирывала всех детей своей подруги, латала и штопала одежду неугомонных сорванцов, кормила их и убирала в доме. Главное же, она ухаживала за их больной мамой: поила ее отварами, делала компрессы, обтирала истощенное болезнью тело барсучьим жиром.
Часто тетю Анну сопровождал ее старший сын Коля. Официально он работал киномехаником в аульном клубе, но в свободное время увлекался фотографией и, как их общий отец, виртуозно играл на баяне. Это умение приносило ему неплохой заработок на вечеринках и свадьбах.
Несмотря на свое увечье, Николай смог жениться. Его избранницей стала высокая, массивная и значительно старше его женщина по имени Антонина. У них не было общих детей, но у вдовы от первого брака уже было двое взрослых сыновей. Старший из них, Макар, иногда поднимал Ёсю одной рукой, держа его под потолком, и, задрав голову, громко спрашивал своим басом:
– Дядя, а ты знаешь, сколько твоему племяннику лет?
– Двадцать один, – серьезно отвечал первоклассник, а потом, копируя тетю Тоню, визгливо добавлял, вызывая смех у всех вокруг: – И шо, такиву дылду в армии не залишили?!
Антонина обычно стриглась почти налысо, оставляя лишь короткую челку, выглядывающую из-под платка.
– Чуб атамана, – шутил ее муж.
– А як у мене на шее сидят трое мужиков, то и виглядати мени так подобае, – строго отвечала она с украинским акцентом. – Мени так легше. Немаю часу та грошей на перукаря…
Второй по возрасту брат, Сергей, был Ёсе тоже сводным. Только уже по маме. Своего отца он никогда, даже на фотографии, не видел. Знал только его имя – Василий Морозов.
Практически у всех Циммерманнов были темно-коричневые волосы. И только Сергей имел