серых облаков. Природа замерла, то ли желая нагнать бурю, то ли унести тучи дальше, вернув ясное небо. Как и моя жизнь, которая может оказаться и плохой, и хорошей. Кто знает?
В аэропорту нас ждёт мужчина. И его я тоже узнаю. Когда я только очнулась, когда с трудом понимала, что происходит, в моей палате мелькали лица. И этот мужчина был среди них. Высокий, со светлыми волосами, я решила: он ошибся палатой, потому что стоял в дверях, так и не ступив дальше.
– Вера, это Миша, мой водитель.
Я оглядываю Мишу с ног до головы, но снова ничего не вспоминаю.
– Вы, наверное, не помните меня, – робко говорит Михаил. – Я работаю на Альберта Вячеславовича три года. Иногда вожу вас по делам тоже.
– Я вас помню.
На лице водителя отражается удивление.
– Ты его вспомнила, Вера? А меня нет? – взволнованно спрашивает Альберт.
– Нет. Но он заходил ко мне, когда я лежала в больнице.
Мужчины заметно расслабляются, причём кажется, что каждый по своей причине.
– Да. Когда ты очнулась, мы прилетели вместе, – объясняет Альберт. – У меня были дела в Мюнхене, а у Миши международные права. Без него я, как без ног.
– И я попросил у Альберта Вячеславовича разрешения навестить вас. Уж простите, что потревожил, Вера Григорьевна. Мы все переживали за ваше состояние и были счастливы, когда вы пришли в себя.
– "Все" – это кто?
– Наши друзья, близкие, – поясняет Альберт. – У них не было возможности прилететь в Мюнхен. Скоро ты их увидишь.
Мы едем на заднем сидении дорогого автомобиля. Это чувство мне тоже знакомо. Едва уловимый запах вишнёвого ароматизатора воздуха. Образ водителя в белой рубашке с галстуком и в пиджаке. Сосредоточенный взгляд Миши в зеркале заднего вида. Я откуда-то знаю, что при нём можно говорить о чём угодно, обсуждать любые дела – он будет молчать. Он не просто водитель. Он провожатый, охранник, друг, если надо, слушатель. А если не надо, то механизм, ведущий машину в нужную точку, и не более.
– Чем я занималась до аварии, Альберт? – спрашиваю у мужа, наблюдая в окно городские пейзажи.
– Ты домохозяйка.
Чувствую укол в сердце из-за его ответа. Я думала, что к четвёртому десятку своих лет успела построить карьеру. Что у меня была яркая жизнь, верные друзья, увлечения. А я, выходит, только готовила, стирала и убиралась. И это моя реальность?
– И часто я сидела дома?
– Часто. Тебе нравилось вести хозяйство. Но с подругами ты тоже встречалась. Хотя чаще проводила время со мной. Твоя работа – быть хорошей женой и, – Альберт прочищает горло, – любить меня. И ты отлично справлялась.
– А чем занимаешься ты?
– Я веду бизнес. У меня два автосалона в городе.
– А я интересовалась твоей работой? Может, хотя бы помогала тебе?
Цепляюсь за ростки надежды. Не могла же я интересоваться только сковородками и пипидастрами. Это так скучно и бесперспективно.
Альберт начинает смеяться. Приглушённо, мягко.
– Нет,