говорит, что я заразная, – сообщила дочка.
Я опешила.
– Почему она так решила?
– Потому что у меня брали анализы, а у остальных нет.
Сердце пропустило пару ударов, а потом забилось, как бешеное, так, что закололо за грудиной и на мгновение стало сложно дышать.
– Какой анализ?
– Вот тут, – сказала Дашка и оттянула щеку, показывая рот изнутри.
Успокойся, велела себе я. Никто не имеет права проводить какие либо мероприятия без моего согласия. Я – мать. Я даже на диаскин тест пишу разрешение каждый раз. Возьми себя в руки и позвони воспитателю.
Юлия Викторовна взяла трубку только на шестой звонок, когда я уже готова была на стены лезть, а Дашка, поняв, что я за ней не особо наблюдаю, закинула нелюбимую котлету в сковородку обратно.
– Какие анализы проводили моей дочери? – почти закричала я в трубку.
– Ольга…время одиннадцатый час ночи, у меня дети уже спят.
Я сразу почувствовала себя плохой мамой – мой то ребёнок не спит, и спать даже не собирается. Но быстро взяла себя в руки. Я хорошая мать. Я лучшая мать для своей девочки. Ради неё я пойду по головам. Но тон – сбавила.
– Объясните мне, – спокойнее сказала я. – Что произошло?
– Я не знаю, – устало отозвалась женщина. – Я же вторую смену, а это утром было. Знаю только, что у них было разрешение, иначе их бы не допустили.
Сбросила звонок, начала звонить второй воспитательнице, заведующей, никто не брал трубку. Полезла в поисковую систему. Сомневаюсь, что кого-то интересует, есть ли у моего ребёнка стоматит. Тогда что? ДНК? Господи…
Теперь болью стиснуло виски. Налила в стакан воды, выпила таблетку, потом только на время посмотрела – полночь скоро, Дашка носом клюет, нужно её укладывать, а потом уже думать. Впрочем, думать не о чем – я уже все решила.
Когда Даша уснула я полезла в свой тайник. Там – деньги. Чтобы не случилось, я всегда откладываю одну пятую зарплаты, чтобы в случае опасности можно было бежать. Снова бежать, подумала я, вздохнув. Но так будет правильно, я не могу ждать, не могу рисковать Дашей.
Погладила спящего ребёнка по волосам. На тумбочке – фотографии. Дашке всего пять, но она сменила уже три разных садика, в разных городах. Я почти успокоилась – меня никто не ищет. Решила остаться здесь. Нам тут нравилось. В школу бы пошла здесь, мы уже присмотрели хорошую. У неё друзья…
Но нет. Следующие два часа я собирала вещи, так, чтобы они уместились в один чемодан на колёсиках. Порадовалась, что отдала котят в приют – не смогла бы бросить.
Летние вещи все оставить, из них все равно вырастет. Брать тёплые… К трём часам ночи у меня голова шла кругом. Уехать нужно сегодня же, только дать дочке выспаться. Заварила себе кофе покрепче, присела у окна. На улице – темно. И двор таким родным кажется, хотя жили здесь всего год. И так не хочется его бросать, и Светку, и приют, и даже порядком надоевшую работу… Но Даша – важнее всего. Важнее всего в мире.
– Мам, – раздался тихий голос.
Повернулась – стоит в дверях кухни.