где она?
И оглянулась, смешная, словно я мог прятать дочь где то за кроватью или в кармане пальто.
– Умерла, когда ей было три годика. Долго болела.
– Грустно, – отозвалась малышка.
Она ещё не умела понимать всей глубины чужого горя. Слишком мала. Скучает по своей лже-маме. Хочет домой. Скоро я заберу её в настоящий, принадлежащий ей по праву дом, в котором она станет маленькой принцессой. А не дочерью матери одиночки, которая мотается из города в город, в попытке убежать от своих грехов, живёт на съёмных квартирах и оставляет ребёнка одного, выходя в магазин.
Ненавижу, напомнил я себе. Я её ненавижу. Я уничтожу её, но сначала заберу у неё ребёнка. Не украду в ночи, как поступила она. Я сделаю все по закону, так, чтобы ни один человек не посмел усомниться в законности прав моей дочери.
– Здесь страшно, – вдруг всхлипнула она. – Я хочу домой.
Я решился и погладил её по волосам. Тихонько, едва касаясь, но она все равно отстранилась. Живая, смешливая и общительная рядом с Ольгой, сейчас она поникла, я не узнавал её. Ничего, время лечит все. По крайней мере – раны душевные.
– Возьми зайца, – попросил я. – Он будет тебя охранять.
Она кивнула, но заяц так и остался сидеть, прислонившись к стене, грустно свесив уши. Я вышел. Юрист позвонил мне, когда я уже ехал домой, если можно назвать домом пустую квартиру, в которой я только ночевал. Но когда в мою жизнь вернётся дочка, все изменится.
– Анализы готовы, – сказал он. – Позвонили, но я дождался курьера с пакетом.
– Что в нем, – нетерпеливо спросил я, давя на газ.
– Не уверен, что мне стоит вскрывать конверт без вашего присутствия…
– Быстрее! – рявкнул я.
Я верил в то, что нашёл свою дочь. Верил, но где-то в глубине души жил страх, что эта маленькая девочка с моими глазами окажется чужой. Смешно, но кажется, я уже её полюбил. Не за что-то, просто за то, что есть. Отказаться от неё было бы слишком больно.
– Девяносто девять процентов вероятности, – тихо ответил юрист хрустнув бумагой. – Она ваша дочь, поздравляю.
Глава 5. Ольга
Я понимала – все это неспроста. Днём трезво думать не получалось, а сейчас вот пришла в пустую квартиру, тихо, гулко и мыслей – миллион.
– Всё будет хорошо, – почти убедила себя я.
Нужно было отказаться от госпитализации, нужно. Но врач была так настойчива, а воспоминания о воспалении лёгких, которое Дашка перенесла в три года были страшными. Но тогда я была рядом с ней, каждый день в инфекционном боксе, на одной узкой постели. Все равно, главное, – рядом. А сейчас нет. И кажется, что от меня просто оторвали кусок. Лишили важного органа, без которого я не могу нормально функционировать.
– Пожалуйста, – просила я. – Мне не нужно питание, я заплачу, и мы уже лежали в больнице, занимая одно койко место…
– Тогда ваша дочь была младше, – заметил врач в приёмом покое, – а сейчас старше. По правилам больницы дети от пяти лет лежат одни. Да не бойтесь, мы же тут не монстры.
А мне все казались монстрами.