мрак, что дьявол позавидует. Свет в домах после полуночи был здесь явлением исключительным. Лишь два окна на улице Кракен горели каждую ночь, часто – до первых проблесков рассвета.
Боб не страдал бессонницей. По ночам он рисовал комиксы. Склонность творца обнаружилась в нём ещё в третьем классы начальной школы. С возрастом увлечение не только не прошло, но развилось в настоящую манию. Реальность со временем стала для него лишь тенью. Истинные страсти кипели на разрисованных страницах выдуманных историй.
Сам факт того, что за шесть лет он так и не съехал с улицы Кракен, говорил о том, что художества его оставались миру неизвестными. Боб носил большие очки, перевязанные посерёдке синей изолентой, а его немытые черные волосы напоминали замёрзшие в декабре кусты крыжовника. Видимо так и должен выглядеть человек, живущий в собственных мыслях.
Однако идеи и сюжеты, сами по себе, не могли прокормить Боба, поэтому ему приходилось искать случайный заработок. В дневное время он работал, где придётся: и грузчиком в доках Лайма и мойщиком машин на окраинах и дворником в городском парке.
Но ночью Боб творил.
Все его комиксы крутились вокруг семейства говорящих выдр, которые жили в вымышленном городе Хелграде. В начальных сериях Боб рассказывал, как гордым куньим приходится туго, оттого что никто их не воспринимает всерьёз. Жители Хелграда думали, что это какие-то переодетые куклы. Вскоре семейство выдр основало клуб взаимопомощи всем тем, кого судьба выкинула на обочину жизни. Клуб со временем завоевал уважение горожан, а позже многие из них стали подражать говорящим зверькам. Дело было в том, что каждая выдра из семейства имела какую-то уникальную способность, которой никто из людей не обладал. Одна умела ходить по воздуху, другая видела сквозь стены, третья безошибочно угадывала, какая лошадь на скачках придёт первой, четвёртая врачевала любой недуг.
Каждую ночь Боб придумывал по одной истории, поэтому за шесть лет жизни на улице Кракен у него скопилось столько комиксов, что он начал аккуратно складывать их вдоль стен в ровные стопки, которые росли, из месяца в месяц, как грибы, поднимаясь от пола к самому потолку.
С годами бумажные колонны занимали всё больше места, уменьшая площадь и без того крошечной квартирки. По этой причине Бобу пришлось оттащить всю мебель от стен. Письменный стол с ворохом изрисованной бумаги переехал от окна в центр комнаты, старенький диван подобрался ближе к рабочему креслу, платяной шкаф нависал в любовном соседстве непосредственно слева, телевизор с тумбы забрался на подоконник. Комиксы настолько заполонили его комнатушку, что Боб не помнил, какого цвета обои на стенах. Чтобы выйти на балкон с видом на улицу Кракен, ему приходилось протискиваться в узкий проход между письменным столом и бумажными колоннами.
На балконе Боб показывался регулярно, почти каждую ночь. Это было место, куда он выходил поболтать с другим полуночником улицы Кракен. Расстояние между двенадцатиэтажными