это же, как поставка с отсрочкой платежа, – заметил я ему в ответ.
– То есть?
– Мужчине надо достичь определённого возраста, когда он сможет оплачивать счета своих женщин. А потом уже они становятся старше вместе с ним. Скажем, двадцатилетние – для тридцатилетних, тридцатилетние для сорокалетних, и так далее.
– Может быть, может быть, – задумчиво сказал Свиридов.
Позднее я узнал, что третья жена Свиридова была моложе его на двенадцать лет. Почти идеальная разница в возрасте, по-моему.
После жизни в задней комнате мэра я постепенно перезнакомился со всей обширной семьёй Свиридова. Он перевёз из Сибири отца и мать, старшую сестру, сына от первого брака… Дети от его второй и третьей жён жили уже у нас в городке вместе со Свиридовым и своими матерями. Все они периодически ходили друг к другу в гости, приводили новых знакомых, ругались и мирились. Мне это напоминало то ли Санта-Барбару, то ли бразильские сериалы. Признаться, ни то ни другое я не смотрел, но думаю, что должно быть похоже.
Свиридов участвовал во всех семейных перипетиях своей дальней и близкой родни. Кого-то он устраивал в вуз, и потом надо было звонить тамошним доцентам, чтобы устроенному оболтусу поставили зачёт/экзамен и чтобы не отчислили за постоянно возникавшие у Свиридовых-студентов хвосты. Кого-то он устраивал на работу и был постоянно в курсе карьеры своего протеже.
Вдобавок у него были сложные отношения с его стариками родителями. Как-то он пожаловался мне:
– Опять с отцом не разговариваем. Он считает, что я своих подчинённых за людей не держу.
– Вроде бы я ему не ябедничал, – я решил проявить иронию.
– Да не о тебе речь… тут я, понимаешь ли, оказывается, со своим шофёром не здороваюсь.
– И что? – не понял я.
– С шофёром надо здороваться, они зовут его по имени-отчеству. Он же с ними за покупками ездит и, если надо что-то поднять-принести, всё помогает. А я, по их мнению, с ним груб.
– Глупости, – решил я поддержать своего начальника.
– Тут не знаешь, когда тебя убьют: сегодня или завтра. И ещё старики с этим шофёром… Старая партийная школа.
Может, я чего-то не понимаю. У Свиридова половина милиции и часть людей, с которыми я бы за один стол не сел, числятся в хороших знакомых. Откуда эти параноидальные опасения? Причём если бы он один был такой. Те из них, кто, выпив, периодически слушает Высоцкого, говорят о какой-то системе, с которой они борются всю жизнь из последних сил. И борются, и борются… несут жертвы. Но вроде бы они же давно победили? Или – кто у нас новая правящая партия?
Из всей свиридовской родни мне нравилась его старшая сестра. Ей было около пятидесяти – то ли сорок девять, то ли пятьдесят один. Выглядела же она скорее лет на сорок, возраст выдавала её дочь, которая была года на три-четыре младше меня. Она окончила какой-то сибирский мединститут и тоже служила предметом свиридовских усилий по её трудоустройству.
Мать её была иронична, молчалива и сравнительно редко участвовала в