я с силой вытолкнул изо рта слова вместе со сгустками крови. – Вы всё – стадо безмозглых баранов. Следуете за этим мудаком Макбрайдом, как за гребанным пастухом. А он ведёт вас на убой.
Татуированный амбал расплылся в гнусной ухмылке. А губы главаря едва заметно растянулись, глаза сузились в ироничной усмешке, что взбесило меня ещё сильнее.
– Ах, как же ты ошибаешься, Громов. Мы не служим этому ушлепку Макбрайду. Мы сами по себе.
– А на кой черт вам нужен Никитин тогда? – бросил я в сердцах. – Он спасти Землю хочет и вас, подонков. А вы чего? Б… уроды.
– Мы не желаем зла твоему другу Никитину, – вкрадчиво, почти ласково проронил главарь. – Он талантливый учёный. Мы уважаем его. Нам лишь нужна его разработка. Вот и всё. Когда получим её, отпустим его. И тебя, конечно, на все четыре стороны. Живых и невредимых.
Я на миг задумался, перекатывая желваки. Постарался унять бешено колотящееся сердце.
– Хорошо. Свяжусь с ним.
Главарь вернулся в кресло, вытащил из внутреннего кармана пиджака толстую сигару, и маленькие кусачки. Мягко и деликатно стащил прозрачную обёртку, помял в длинных, но крепких пальцах свёрнутые в трубочку табачные листья. Щёлкнув кусачками, отрезал кончик. И медленно начал раскуривать длинной спичкой. Подержав дым во рту, выпустил. И предупредил, растягивая слова:
– Не обманывай нас, это нехорошо. Наша система обнаружит, если ты будешь врать. Понял?
Он сделал жест своему холую. Тот подобострастно поклонился, как болванчик и вышел. Вернулся через пару минут с голокамерой. Замерцала рамка экрана, и я увидел свою собственную физиономию, сильно помятую. Синие губы, опухшие глаза и клочковатая рыжая щетина по краям щёк.
– Держись уверенно и спокойно, – добавил главарь. – И никаких кодов, шифров. Бесполезно. Тенинген, позови Мизэки.
Он откинулся на спинку кресла и вновь погрузился в нирвану, наслаждаясь своей гребанной сигарой, распространяя щекочущий ноздри ароматный вкусный дым. Ублюдок, он, словно находился не в камере пыток, а на курорте, сидел в шезлонге на берегу океана и ничего его не трогало.
Едва заметно скрипнула дверь и на пороге оказалась девушка, затянутая в серебристый комбинезон. Наши глаза на миг встретились. Ни раскаяния, ни жалости, ни торжества. Ничего.
Легко, словно пташка она вспорхнула, чтобы оказаться по правую руку от главаря. И вновь бросила на меня быстрый взгляд. В глубине её глаз мелькнуло что-то человеческое, какая-то эмоция. Но возможно мне лишь показалось.
– Давай говори, – в руках главаря вновь оказалась чашечка с кофе, заботливо наполненная его холуем.
– Привет, Арт, – сказал я, как можно жизнерадостней и сделал попытку улыбнуться. – Я тут недавно был на выставке собак. Присмотрел одного пса. Щенка алабая. Вот такая собаченция. Давай встретимся в кафе «Золотой фавн», там симпатичный скверик есть. Я покажу тебе щенка.
Зелёная лампочка на камере ни разу не мигнула. Всё в порядке. Но лицо Мизэки вдруг изменилось, словно