страшнее всего было то, что та боль была не физической. Животное чуяло дыхание смерти на своей шее, чувствовало холод, постепенно сковывающий мышцы.
– Это – наша жертва богам, – низким голосом произнес молодой жрец, сильнее стискивая клинок. – В надежде на милосердие и прощение мы молим о снисхождении, молим о прощении и жизни, но даже молить не смеем о благоволении. Мы принимаем нашу судьбу, желая лишь служить богам не из страха, но из нужды.
Это были привычные слова, сопровождавшие каждый кровавый ритуал с подношением богам после голода, болезней, смертей или неудач. Астрид подозревала, что причиной внеочередного ритуала стала ее сестра, поэтому она закрыла глаза и возымела смелость попросить о ее возвращении.
Олень кричал в последний раз, пока жители, закрыв глаза, думали о своей судьбе. Животное разрывалось от предсмертной агонии, наполняя разум каждого очищающим воплем.
Астрид открыла глаза, ненароком подглядывая за действием жреца. Он вытер окропленное кровью лезвие о шерсть и наклонился к голове оленя, легким движением проводя пальцами по макушке.
– Твоя битва завершена, – еле слышно прошептал он и поднял голову.
Девушка пораженно замерла, осознав, что глядит прямо в пустые глазницы черепа, используемого в качестве маски. Страх сковал тело, не давая отвести взор или склонить голову в осознании собственной ошибки. Однако и жрец не спешил отвернуться или публично пристыдить Астрид. Они смотрели друг на друга бесконечно долго, потому что время замерло, будто озеро от затяжного жестокого мороза. Наконец мужчина жестом указал склониться, а девушка, очнувшись от небытия, повиновалась.
– Это животное убил не нож, – громогласно провозгласил жрец. – Сердце его остановилось до того, как лезвие коснулось кожи, потому что страх ядом растекся по его венам. Я хочу, чтобы вы помнили, что такое может случиться не только с оленем.
Охотники подносили глиняные чаши, которые жрец щедро наполнял стекавшей на землю кровью, затем он зачерпнул отвар из стоявшей рядом миски и передал напиток сидевшим рядом людям.
– Страх и сомнение – главные посланники врагов, борющихся не за земли или пропитание, а за ваши души, – громко говорил жрец, пока люди поочередно испивали отвар. – Вы – стражи, такие же охранники, как наши жнецы, рыскающие по лесам в поисках следов животных и противников. Стойкость и вера – ваши щиты.
Чаша оказалась в руках Астрид, она с сомнением глядела на вое отражение в мутной коричневато-бордовом отваре. Исходящий аромат заполнял легкие запахом отвар, влажной земли и мокрого железа. Девушка закрыла глаза и приложила губы к чашке. Голова становилась тяжелой, а тело невыносимо легким, будто его могло подхватить порывом ветра и унести ввысь, к грузным тучам.
***Астрид сидела на краю обрыва, поджав под себя ноги, словно пытаясь защититься от ледяного ветра, который больно хлестал её по лицу. Внизу бушевал океан, глухим ревом разбиваясь о зубы скалы, разинувшей свою