и, вскрикивая, падаю на спину, широко раскинув руки с зажатыми ветками в стороны. Во-вторых, преследовавшие меня насекомые исчезли. От переутомления казалось, что тварюшки, зависнувшие в паре метров от меня, недовольно пищат, глубоко разочарованные тем, что сытный ужин в теле такой красавицы, как я, оказался им недоступен.
– Выкусите, – пытаясь отдышаться ответила я, показывая насекомым средний палец.
Лёгкие горели от глубокого дыхания холодным воздухом, ноги забились от быстрого бега, а колени с каждой секундой саднили всё сильнее. Не хотелось ничего, кроме сна и еды. Ещё не возникало желание разобраться, во что же я врезалась и почему комарьё опасается подлетать ближе.
– Хоть бы не медведь, хоть бы не медведь… – продолжала я шептать, приподнимаясь на локти и вглядываясь в темноту. – Лучше бы медведь, – поперхнулась всё-таки воздухом, стараясь не делать лишних движений.
Передо мной стояла скала метра три высотой. Обычная тёмная глыба. И спросите меня вы, чего же я тогда так испугалась, что даже бурый мишка стал чуть ли не долгожданным гостем? Большие горящие голубым светом глаза с вертикальными зрачками и здоровая пасть с двумя рядами острых зубов, подсвеченных как будто из нутра новой опасной зверюшки.
– Не ешь меня, пожалуйста, – прошептала я, жалостливо похныкивая, – я не вкусная, даже комары решили, что я не достойна утолить их голод.
Монстр насмешливо фыркнул, рассматривая неожиданного гостя, и, убедившись, что угрозы девушка для него не несёт, отвернулся. Через некоторое время в лесной тиши раздалось утробное сопение большого монстра.
Всё это время я старалась лишний раз не двигаться и, только заслышав, что глыба спит, потихонечку подползла к новому знакомому. Инстинкт самосохранения вопил об опасности, но окоченевшие на холоде конечности и разбитые коленки позволили мне опереться спиной на тёплую гладкую, пусть будет, скалу, подтянуть коленки к себе и забыться тревожным сном, не замечая, как на правой руке под длинными рукавами толстовки расползается белая вязь метки.
Советую запомнить этот момент, потому что в дальнейшей истории он сыграет большую роль и, практически, спасёт мою жизнь. А это, извините меня, ничего себе!
Утром я проснулась совершенно одна. Ни моих преданных поклонников комаров, ни зубастого охранника рядом не было. Только я, ясное небо, завывающий желудок и полный мочевой пузырь.
Посетила кустики, умылась, прополоскала рот, напилась холодной водицы. Осмотрела ободранные коленки, выглядели они так себе. Аккуратно промыла их и, оторвав две небольших полоски ткани с низа широкой футболки, перемотала раны, надеясь, что они не загноятся и не нацепляют ещё больше грязи.
Путь мой продолжился дальше, ягоды из карманов к обеду переместились в желудок. Отчаяние понемногу туманило разум, изредка спотыкаясь об оптимизм. Жалость к себе не поможет мне выйти из этого леса.
После обеда я принялась искать убежище, чтобы пережить следующую ночь. Вряд ли мне снова