жара, а язычки пламени с жадностью облизывали чарку с отваром из шиповника, вот-вот готового закипеть.
– Ты же слышала: ведьму боятся, – ответил он.
Ирика отвлеклась от окна и посмотрела на брата так, будто он сказал сейчас величайшую глупость в мире.
– И ты поверил?
– А ты нет?
В печурке трещал огонь.
– Я больше не верю в чудеса, – грустно, но решительно заявила Ирика. – Если бы чудеса работали, мама с папой были бы сейчас с нами.
Кутыптэ насупился. А Ирика провела пальцем по морозному узору на стекле и обернулась к брату:
– Знаешь что? – засуетилась она и хитро посмотрела на Кутыптэ.
Ох уж этот её взгляд!
– Ну? – в ожидании подвоха спросил он.
Она полезла в карман, пошарила там и выложила на деревянный подоконник два белых камушка странной формы. Кутыптэ недоумённо на них уставился.
– Это… чего такое?
Ирика смерила его взглядом.
– Зубы мои, не видно, что ли?
Кутыптэ в жизни своей не встречал выпавших человеческих зубов. И вид их, если честно, его совсем не впечатлил.
– И что ты с ними будешь делать? – без интереса спросил он.
– Один оставлю себе. А один ты возьми, – сказала Ирика и протянула брату зуб.
Кутыптэ отпрянул и с сомнением посмотрел на подарок.
– Зачем он мне?
– Как зачем! – воскликнула сестра. – Ты как маленький, честное слово! Это как будто бы амулет волшебный. Так мы всегда сможем найти друг друга. Один у тебя, другой у меня.
Кутыптэ зажал рот ладонью и прогудел:
– Свой зуб я тебе не дам!
Ирика звонко расхохоталась. Улыбнулся и Кутыптэ. Он повертел зуб в пальцах.
– Ты же не веришь в чудеса, – поддел он сестру.
Она фыркнула:
– Чудеса и волшебство – разные вещи.
– Много ты понимаешь, – хихикнул Кутыптэ и отложил зуб на подоконник.
– Чудеса – это то, что происходит само по себе, – поразмыслив, сказала Ирика. – А волшебство – это то, что можно сделать своими руками…
Но внезапно притихла и пробормотала:
– Или наоборот…
– По мне, так никакой разницы, – безразлично отозвался брат.
Ирика задрала нос и обиженно отвернулась к окну. К тому времени стекло заиндевело, и она снова подышала на изморозь, но протирать не стала.
Кутыптэ молчал, задумчиво рассматривая невзрачный на вид зуб Ирики. Затем тронул её за плечо.
– Мне надо сказать тебе кое-что, – начал он, но тут и чарка с отваром закипела, и ссора эта дурацкая произошла. А из-за чего ссора-то? Глупость же. Но ссора состоялась, и вот уже Кутыптэ выскочил за порог, где в снегу таяли следы Ирики.
– Где ты?
Пропала. Ушла, убежала. Или, может, прячется где-то да ждёт случая, чтобы выскочить с хохотом из укромного местечка, где любила прятаться, и закричать: «Не нашёл, не нашёл»! Но нет, ниоткуда она не выскакивала. Да и следы на снегу говорили, что ушла она со двора. Сначала к деревенским воротам, а потом к мостику через замёрзший ручей. А