фрейлиной к императорскому двору. Где я в данный момент и находилась.
Ладно, с этим разберёмся, у моей-то души РПП нет, но с растянутым желудком поработать придётся. Он, как будто услышав мои мысли, заныл. Ох.
Я свернулась калачиком, чтобы как-нибудь нивелировать боль. Боюсь, этот крысиный яд мне ещё долго будет аукаться. Обиженная на весь белый свет девочка стащила его в конюшне и решила свести счёты с жизнью. Не любил её никто, а сама? Сама-то ты себя любила?
Боль утихла, и захотелось в туалет. Так, стоп, только не в золотой горшок! Покопавшись в памяти, выдохнула. Туалетно-ванная комната в этом мире присутствовала.
– Кира, помоги мне дойти до туалета.
А в ответ тишина. Эта зараза куда-то свинтила, видимо, обрадованная, что ей не придется возвращаться в деревню. Кстати, а почему она не замужем? Потом поинтересуюсь, сейчас бы до туалета добраться. Я попробовала перекатиться, но, запутавшись в одеяле, застряла на животе. Да что ж за беда такая!
– Кира! – я чуть не выругалась.
– Ой, да здесь я, здесь. На минутку отлучилась, и уже шум подняли. Как-то вы, госпожа, сама не своя после болезни. Чем вы так отравились-то? Я все попробовала перед обедом и, видите, жива здорова.
Мне хотелось взвыть !
– Кира, я хочу в туалет. Помоги мне быстро.
–В купальню, что ли?
Служанка начала меня разматывать.
– Ну вы прямо как гусеница, собравшаяся окуклиться, в одеяло замотались.
Спустя минут пять, когда я уже готовилась опозориться, меня освободили из кружевного плена и на трясущихся ногах отвели в ванную комнату .
Размерами она даже превосходила мою московскую. Тут и унитаз имелся, смешной – в виде кресла, раковина огромная, похожая на желоб, и то, что меня порадовало,– маленький бассейн, видимо, та самая купальня. На противоположной стороне огромное окно. Я надеюсь, мы не на первом этаже живем.
Фух!
– Кира, готовь ванну.
В дверь заглянула оторопевшая служанка:
– Что готовить?
– Ванну. Или, как там, купальню.
Она уже ничего не говорила, только когда наполняла мини-бассейн, постоянно оглядывалась и всматривалась в мое лицо, видимо, решала, могла ли я сойти с ума после её пощечин.
Конечно, вечно молчащая Никафондора с куском булки в одной руке и книгой в другой, не смотревшая в зеркало и не любившая мыться, чтоб не видеть своё расплывшееся тело, разительно отличалась от новой меня.
А я, оглядев купальню, отделанную белым мрамором, мрачно размышляла, как мне смыть с себя вековую грязь.
На полочках выстроились батареей разноцветные баночки с косметикой. Отвинтила крышку одной из них, понюхала – ну очень даже ничего. Ливанула в воду. Она запузырилась, и мыльные пузыри заполнили помещение, сверкая радужными оболочками. Решила, отмокну вначале в пене, а потом спущу воду и уже начну мыться по-человечески.
– Как, кстати, воду тут спускают?
Кира так ошалело посмотрела на меня, что похоже служанка скоро начнет креститься