соседей. В квартире напротив никого не было. За дверью царила тишина. Ни звука. Он спустился на четвертый этаж и дернулся от резкого собачьего лая. Дверь открыла седая женщина с серым лицом и губами, выкрашенными ярко красной помадой.
– Анну ищите? Нет ее. Неделю кот выл. Ваши его недавно выпустили, – проговорила она, не дожидаясь вопроса.
– А вы знаете, где она? Может видели, как уходила? – спросил Александр, с трудом сдерживая желание закурить, чтобы не чувствовать запаха псины и ароматов старой красотки.
– Не знаю. Две недели назад видела, как детей сажала в такси. Думаю, к матери своей отправила. Они были с рюкзаками, а она с маленькой сумочкой. Может и сама туда уехала. Хотя вряд ли. Не похоже было, что она хочет уйти на покой.
– Спасибо. Всего хорошего. Если что вспомните, позвоните мне. – Сказал Александр дежурную фразу, вручил молодящейся старушке карточку с телефоном и пошел к двери напротив. Но отделаться от нее было непросто.
– Нет там никого. И ниже этажом тоже. Приезжают только к осени. Летом на заработки уезжают. На втором и первом все на работе. Здесь только ночуют, – добавила она вдогонку и захлопнула дверь.
Александр все равно нажал на звонок и прислушался. В квартире было тихо. То же самое ждало его на всех этажах. Старуха не соврала.
«Где же ты Анна? Будем ждать, что скажут криминалисты,» – подумал Александр и вышел на улицу, закурил и направился к машине.
Глава 2. Медвежьи лапы
1
За пять лет, что София проработала в полиции под началом Александра, она узнала многое о Десяти Линиях и его обитателях. Знала и отца Дины – последней «потеряшки».
Это был странный тип. Еврей, в котором не было ничего еврейского. Кроме имени – Давид. Он начал пить после смерти жены. Дочь не обижал, но и особого внимания не обращал. Она росла как сорняк, сама по себе.
В другой счастливой жизни, где была жива жена, он был учителем математики в школе. Его обожали и дети, и родители. Давид умел найти подход к любому ученику, даже самому проблемному. Оставался заниматься с ребятами после уроков. Был примерным семьянином. Разводил орхидеи.
Все изменилось три года назад, когда тяжело заболела Элла. Ему было невыносимо смотреть на ее страдания. Помочь он ничем не мог, и начал пить. А когда она умерла, совсем опустился. Забросил цветы. Уволился из школы. Казалось, что он делает все, чтобы уйти вслед за женой. Ни одна драка в Десяти Линиях не обходилась без его активного участия. София часто видела его в «обезьяннике» на первом этаже.
Последняя встреча с Давидом состоялась вчера. Он ввалился в участок пьяный в стельку – бил кулаком по столу, плакал и говорил-говорил о Дине. «Имеем не храним, потерявши плачем,» – как только она его увидела, ей сразу пришла в голову эта поговорка.
Сегодня Давид был первым в ее списке. Она всегда самые тяжелые дела старалась сделать в первую очередь. А этот разговор точно не будет легким.