фигура в шлеме с зеркальным забралом".
Феликс кивнул, словно получил подтверждение своих мыслей.
"Затем я получил звонок от женщины по имени Елена. Она говорила загадками, предупреждала о наблюдении. Хочет встретиться в Блюз-баре".
Феликс снял очки, и его глаза оказались неожиданно светлыми, почти прозрачными – глаза человека, который слишком много видел.
"Есть древняя концепция", – он достал из внутреннего кармана пиджака потертую записную книжку в кожаном переплете. "Первичный код. Программа, которая существовала до появления программирования. До появления компьютеров. Возможно, до появления самого человечества".
Он открыл книжку, и Миссио увидел знакомый символ – тот самый, что преследовал его весь день. Нарисованный чернилами, он казался живым, пульсирующим на пожелтевшей бумаге.
"Этот символ появляется в разных культурах, в разные эпохи", – Феликс перевернул страницу, показывая древние манускрипты, наскальные рисунки, средневековые гравюры. "Его называли по-разному: печать мудрости, ключ познания, врата бездны. Но суть всегда одна – это интерфейс между известным и неизвестным, между человеческим и… чем-то другим".
В ресторане приглушили свет, и тени от свечей на столе стали глубже. Пианист начал новую мелодию – что-то классическое, но с едва уловимым диссонансом.
"Твои исследования логоса и патоса…", – Феликс закрыл книгу. "Ты пытаешься соединить несоединимое – рациональное и иррациональное, структуру и хаос. И ты привлек его внимание".
– Чье внимание?"
– Первичного кода. Той силы, которая существовала до нас, и будет существовать после. Которая смотрит, как мы пытаемся упаковать бесконечность в конечные алгоритмы, и… развлекается.
Миссио почувствовал, как по спине пробежал холодок. В бокале вина начали появляться странные узоры – те же самые, что он видел в своем отражении в лаборатории.
"Архитектор – это проявление Первичного кода?" – спросил Миссио, стараясь сохранять научный подход.
"Или его интерфейс. Или побочный продукт. Никто не знает наверняка", – Феликс смотрел сквозь Миссио, словно видел что-то за его спиной. – "Но одно я знаю точно – если он выбрал тебя, это не случайность".
"Выбрал для чего?"
"Для диалога. Для эксперимента. Для трансформации," – Феликс поправил очки на переносице. – "Сальвадор Дали – интересный выбор образа. Художник, создававший сны наяву. Человек, для которого грань между реальностью и воображением была практически несуществующей".
Миссио вспомнил ощущение усов, тяжестью нависающих над верхней губой. Странное чувство – быть собой и кем-то другим одновременно.
"Что мне делать?" – спросил он.
Феликс улыбнулся впервые за весь разговор. Улыбка была теплой, почти отеческой.
"Идти на встречу. Блюз-бар – это особое место. Пограничная зона, где логика пляшет под музыку интуиции, а структура обретает эмоциональную глубину. Идеальная площадка для следующего акта".
"Ты знаешь об