его враги, его партнёры, его страх. Стояли молча. Взгляды в землю. Кто- то курил, пряча сигарету в ладони. Кто- то держал руки за спиной, чтобы не дрожали. Один мужчина даже снял перчатки – из уважения. Кожа на руках была красной от холода. Гарольд стоял справа. В чёрном костюме. Лицо – каменное. У него в руке – зонт. Он держал его над Вивьен. Она не просила. Просто стояла. И он знал, что вот в этот момент она нуждается не в укрытии от дождя, а в стене между ней и остальными. Он – и был этой стеной. Вивьен стояла перед гробом. Пальто – длинное, плотное, почти военное по силуэту. Волосы собраны назад. Без прядей. Без романтики. Перчатки – из мягкой кожи. Под ними – тонкие пальцы, сжимавшие крошечную флягу, его флягу. На лице – ничего. Даже не пустота. Контроль. Губы сжаты. Глаза смотрят чуть выше крышки. Она не опускает взгляд. Ни на секунду. На ней не было траура. На ней была власть. Та, что остаётся, когда уходит тот, кто учил её носить её молча. Священник говорил что- то. Гарольд слушал. Остальные – делали вид. Она – нет. Она не слушала. Её дыхание было ровным. Руки – не дрожали. Когда гроб начали опускать, Вивьен сделала шаг вперёд. Один. Все расступились. Она подошла. Медленно. Как будто не по грязной земле, а по мрамору. Нагнулась. Открыла флягу. Сделала один глоток. Без гримасы. Без жеста. Без взгляда. Упустила флягу и вылила на край гроба остатки коньяка. Туда, где крышка почти исчезала в земле.
– Последний, – сказала она. Тихо. Только Гарольд услышал. И повернулась. Она не смотрела на могилу. Не плакала. Не вздохнула. Просто ушла. Точно. Шаг за шагом. И каждый шаг звучал, как обещание:
«Я теперь – ты.»
Глава 5. Имя, которое теперь моё
Вивьен стояла ещё несколько секунд, не двигаясь. Его слова – глухой фон. Вода уже впиталась в мех, тускло капала с подола брюк. Но она не чувствовала холода. Только взгляд, отпечатавшийся где- то внутри. Он снова поднял глаза, уже чтобы ещё раз извиниться – и тут же опустил их. Её молчание оказалось тяжелее крика.
– Я… я всё уберу, – пробормотал он и отступил, увлекая за собой ведро, в котором осталась вода, отражающая лампу, как крошечное озеро. Он скрылся за дверью служебного помещения – как будто его и не было. Вивьен осталась одна. Она медленно посмотрела вниз. Рука коснулась края полушубка. Промокло насквозь. Кончики волос – влажные, слипшиеся. Пальцы – холодные, но не дрожат. Она вздохнула. Тихо. Почти не заметно. Потом развернулась и направилась обратно в зал. Мэрион подняла глаза, заметив мокрую ткань.
– Что случилось?
– Вода, – коротко.
– Убила бы того, кто тебя так окатил, – хмыкнула та. Вивьен не ответила. Только села. Закурила. Выдохнула в сторону. И сказала:
– Завтра я вернусь сюда одна.
Мэрион удивлённо приподняла бровь.
– Почему?
– Не знаю.
Но она знала. Просто не умела говорить о таких вещах.
На следующий день она пришла в то же время. Села за тот же столик. Заказала тот же коньяк. Смотрела в сторону коридора. Не явно. Краем