что до завтрака ещё есть пара часов, я снова улёгся в кровать. Но не спалось. Проваливался в дрёму, но явно не на пользу такая маета. «Лучше посплю после завтрака», – решил и стал разминаться.
Приседания, отжимания, наклоны туловища – сразу вспомнилась зарядка по методу Михаила Федоренко. «Ну не сразу, но приду и к ней», – успокоил себя и принялся записывать свежие мысли.
Случилось вчера очень много того, что стоило отметить в апелляционной жалобе и заявлениях о преступлениях. Перечитал постановление судьи. Просто перечитал. Как бы загружая его в мозг как целый файл.
Время до ужина заполняла музыка и реклама «Радио Дачи». Почему-то постоянно вспоминался Дима Завадский. Помню его рассказы о битвах «Юга Севера» и «Рейтинга».
Именно конкуренция «Юга Севера» с «Рейтингом» всегда была интересна для меня. Бились они профессионально. Хотя в «Рейтинге» трудилось всего два-три человека, а в «Юге Севера» целый штат профессиональных рекламщиков. Ну правда интересно.
Тексты рекламных роликов я выучил к ужину. Понял примерно, когда чья реклама играет. Музыка на «Радио Дача» вполне попсовая, с теми же бессмысленными текстами. Здорово отвлекала от мозговой активности. Ну что делать? Заставить мозг не обращать внимания на тексты. А музыка – пусть булькает. Шум из соседних камер временами был громче. Да и в конце концов – я был один. Один! Уединение – это как раз то, что мне необходимо сейчас. Где ещё я бы смог сосредоточиться на самых важных задачах – защите чести, достоинства, своих прав и свобод.
* * *
Но вернёмся в зал заседаний суда. Пока Катенька каллиграфическим почерком заполняла протокол, я строчил ходатайства. В общем-то, нарушения в оформлении протокола были налицо. Их-то я и внёс в ходатайство. Всё по-честному! Настолько по-честному, что Катенька, как мне показалось, начала наглеть. Отказалась письменно писать определения на мои ходатайства!
Я попросил её с телефона вызвать 112 – полицию.
Отказ.
Ничего страшного. Иду на пост судебных приставов. Ребята набрали. Мотивировал тем, что есть заявление о преступлении о применении физической силы сотрудниками ОСП ко мне и моему ребёнку.
И второе – прекратить противозаконные действия пристава Катеньки. Полицейский Михин приехал примерно через час. Принял от меня четыре заявления о преступлениях. Тут же брал объяснения, тупо переписывая мои заявления.
В это время приставы сказали, что пришли мои родители. Я выскочил в «предбанник» и… аж проскочил мимо мамы. Прямо не узнал её! Обернувшись, увидел её глаза. Они не были испуганными, они меня изучали и верили в меня. Я обнял её. Сказал, мол, мам, переживайте сильнее. Я справлюсь. Пока что не совсем понимаю, что происходит. Но буду держать в курсе. Правда, не знаю, как… Затем пришёл отец. Глаза его были встревожены.
– Хай норок! – выпалил я с улыбкой.
Глаза отца заблестели:
– Ну что тут у тебя?
– Пока