уводила весь класс с уроков. Бунтарство помогло мне выжить в бесконечном стремлении к саморазрушению. В четырнадцать лет писала записки учителям от имени родителей, что пропускала школу по болезни, а на самом деле мы с одноклассницей Мариной нюхали клей в подъезде. Да, у нас была замечательная подъездная компания, и тусить нравилось гораздо больше, чем ходить на уроки. Но несмотря на печальные прогнозы некоторых учителей, ещё до выпуска с географического факультета у меня была запись в трудовой книжке и официальная должность инженера третьей категории в проектном институте.
Глава 1. Монитор отклонения
Я считаю, что мы должны быть предельно благодарны за жизнь своим родителям, тому, что они встретились, и мы появились на свет. Однако детская психика устроена так, что часто ещё маленькие мы берём ответственность за жизнь родителей, ошибочно полагая, что можем на неё повлиять.
Меня разъедало сумасшедшее чувство вины за появление на свет. И это чувство стало гипертрофированным со смертью моего отца, которая случилась сразу после моего шестнадцатилетия.
В августе 2001 года мы должны были увидеться с папой. Я ждала, пока у мамы будет отпуск, чтобы поехать вместе. Но в конце июля его не стало. До сих пор точно неизвестно, что на самом деле произошло: несчастный случай или убийство. Похорон не было, и возможности попрощаться тоже. Я злилась на дедушку и маму и на всех вообще. Когда приехали, чтобы поставить памятник на могиле, я разговаривала с отцом, стоя перед куском безжизненной земли. Смерть – конец. Это та цель, в направлении которой мы все идём. «Тогда зачем всё это», – задавалась я вопросом. Какой смысл в жизни? К чему бороться, работать, рожать, страдать и радоваться, если в конце всё равно смерть? Человек опускается в могилу рано или поздно. Было бы гораздо проще умереть прямо сейчас! Мир совсем потерял краски, но, по правде, он никогда и не был привлекательным для меня. А теперь единственный человек, кто, как я думала, понимал меня, исчез. Теперь казалось, что его вовсе не было. Я пыталась найти смысл в изменившейся жизни, читала Фрейда2. Всегда любила читать. Ещё в двенадцать лет прочитала все книги Эдуарда Тополя3, но в книгах не находила ответов или не видела их. Меня охватывала паника – я не хотела принимать участие в таком укладе, жить по таким правилам. Всё бессмысленно!
Жить с таким грузом становилось легче, только когда я бесконечно себя наказывала. Но вина как будто шептала внутри: «Ты не человек, ты недостойна!» Я жила с этим очень долго. Помню, когда устраивалась на вторую работу, директор сказала: «Назови свою цену». Я запросила настолько минимальную зарплату, что она назначила мне оклад на тридцать процентов больше, а потом ещё подняла на тридцать процентов.
Искренне завидую людям, которые говорят: «Благодаря маме я выработала иммунитет к чужой оценке…» или «Я помню, как меня всегда поддерживали родители». У некоторых моих друзей были такие семьи,