Доминика бросает в жар после сегодняшнего телефонного разговора с Боазом. От стресса с организмом чего только не происходит, а за неполные пять часов Доминик успел накрутить себя по полной программе.
– Хочешь воды? – спрашивает Джолин, глядя на мужа.
Почему она так смотрит на него? Неужели что-то узнала?
Доминик вздыхает с облегчением, когда внимание Джолин переключается на его ассистентку Мелиссу: та стоит в тени навеса, а ее темные волосы стянуты в такой тугой пучок, что кажется, будто она сделала ботокс. Мелисса раздает бутылки с водой всем желающим, и Джолин грациозной походкой направляется к ней. Когда жена возвращается с водой, Доминик опрокидывает бутылку залпом.
– Две минуты!
От громкого голоса политтехнолога Джима Доминик вздрагивает.
– Хорошо. Понял, – кивает он.
– Дом, у тебя болезненный вид, – говорит ему на ухо Джолин. – Если плохо себя чувствуешь, митинг можно перенести на другой день.
То-то она обрадуется! Джолин с удовольствием начнет пилить мужа: мол, он мало старается, не стремится к большему, отлынивает от работы и не способен показать всем, кто тут хозяин. А впрочем, этого Джолин не допустит. Она его скорее вгонит в гроб, чем позволит ему уйти и испортить ее репутацию.
– Нет, – резко отвечает Доминик.
Митинг переносить нельзя ни в коем случае, даже несмотря на записку в почтовом ящике. Как верно заметил Боаз, доказательств нет. Уж он-то об этом позаботился. А тем временем Пола Хауэлл, главная соперница Доминика в борьбе за губернаторское кресло, по предварительным опросам опережает его. Отмени Доминик сегодняшний митинг, она, как пить дать, поднимется еще выше, а эта женщина столько голосов не заслужила. Доминик встречался с ней всего раз, на званом ужине. Его конкурентка язвительна, груба и невежественна.
– Я должен выступить сегодня, – произносит Доминик.
– Хорошо.
Джолин круговыми движениями гладит его по спине, но, конечно же, эта забота исключительно напоказ. Имиджу такие вещи на пользу. Избиратели должны верить, что Доминик и его жена любят друг друга. Кандидат в крепком браке выглядит убедительнее.
– Идемте, босс, – обращается к Доминику Джим, указывая на небольшую сцену впереди.
На ней стойка с микрофоном и трибуна, хотя последней Доминик почти никогда не пользуется. Трибуна ограничивает его свободу. Он любит ходить по сцене, устанавливая контакт с людьми. А стоя на одном месте, подобного эффекта не добьешься, к тому же народу нравится, что он перемещается то вправо, то влево, стараясь охватить вниманием всех своих сторонников и проникновенно глядя им в глаза.
Чтобы объявить о выступлении Доминика, на сцену выходит женщина по имени Хезер, одетая в небесно-голубой блейзер и брюки в тон. Доминик поворачивается к Джолин и целует ее. Все взгляды устремлены на них. Джолин улыбается, демонстрируя ямочки на щеках, и на долю секунды Доминику кажется, что это искренняя улыбка, полная любви и желания. Когда он поднимается по ступенькам