нём не жили, а сдавали туристам, поэтому дом был немного запущен и обставлен, чем бог послал, а послал бог такую эклектику, что словами не описать. Разброс возраста предметов, собранных в нём, был, наверное, лет в сто – в кладовой мной был обнаружен сильно помятый самовар, топившийся отнюдь не электричеством, в углу комнаты была облицованная белой советской плиткой голландская печурка, лет двадцать не помнившая огня, но при этом на кухне стояла очень приличная микроволновка, а телевизор был с жидкокристаллическим экраном. Но две вещи в этом доме приводили меня в полнейший восторг – это роскошная вышитая скатерть на столе и настоящие деревянные полы, из крупных некрашеных досок, с обязательными щелями между ними. Я сбрасывала кеды в коридоре и ходила босиком по нагретому солнцем дереву, как в детстве. Занозить ноги я не боялась – дерево было такое старое, что уже отполировалось до полнейшей гладкости шагами десятков или даже сотен ног, которые по нему когда-либо ходили.
Сейчас под моими ногами скакали наглые воробьи, которых я совершенно не собиралась чем-то подкармливать. Они косились на меня бусинками чёрных глазок, но очень близко не подбирались, делая вид, что выкапывают из дорожной пыли что-то поинтереснее, чем городской батон, торчащий из моего пакета. Ну, хотя бы до шантажа они ещё не эволюционировали, слава богу, как некоторые, не будем показывать пальцем. Извините, ребята, но один иждивенец у меня уже есть, и весьма прожорливый – я уже успела это оценить.
Бросив бычок в урну, я поплелась со своим пакетом в сторону почтового отделения. Мне нужен был почтовый ящик. Он нашёлся на стене рядом со входом и был как раз то, что надо – камер видеонаблюдения вокруг было не видно. На первый взгляд.
Я зашла внутрь пустого и душного помещения, своим появлением прервав чаёвничание двух почтовых служительниц. Немного смутившись, они отложили основательно обкусанные бутерброды, и быстро продали мне тетрадь, открытки и несколько конвертов, вернувшись к бутебродам ещё до того, как я сложила всю стопку писчебумажных изделий в пакет.
Выйдя, наконец, обратно и с наслаждением вдохнув свежий воздух, я вернулась к ящику и снова закурила, аккуратно разглядывая местность с другого ракурса. На второй взгляд камеры тоже не показались. Неплохо. Подойдёт. Последний взгляд я бросила на сам ящик и запомнила время выемки почты. Вот теперь можно и идти, решила я, затоптала окурок в пыль и зашагала к автобусной остановке.
Глава 3
В дом я вернулась с основательно гудящими ногами и тяжёлым пакетом. И практически с тепловым ударом – на улице было очень жарко. С девчонками мы по такой жаре даже из дома не высовывались, устраивая себе сиесту с припасённым заранее в морозилке мороженым. Стянув с себя кеды, я прислушалась и молча направилась прямо в комнату. Он лежал на диване, но не спал – синие глаза моментально уставились на меня, стоило мне шагнуть через порог. Я поставила пакет на стол и демонстративно стала выкладывать покупки: тетрадь, конверты, сигареты…