бок, сохраняя каменное выражение лица.
Старичок Нартурос ладонями отогнал Кобру и остальных от шара, пришёптывая “кыш-кыш”. Радиошаманка громко ухнула, как настоящая сова, готовясь защищать Шар, но Кобра отошёл и её себе за спину увёл, держа так, чтоб она на старика не кинулась; как бы тот ни выглядел и что бы ни делал, вероятно, Властитель желал этого.
Из тьмы за ним, вольно прислонившись к колонне, встала полуэльфийка с редкими морщинами на подтянутом лице. Чистые седые волосы, незагоревшая кожа. Иномирянку в нёй в первую очередь выдавали небольшие стальные пластины, скрывающиеся под кожей лица и шеи, да жёлтый кибернетический глаз с чёрным крестом, а потом уже бело-золотая куртка неместного пошива и сочетающиеся сапоги и штаны. Очень чистые и продвинутые для этих мест.
Когда Кобра кинул на неё мимолётный взгляд, она отсалютовала двумя пальцами.
– Дальше! Кыш! Вы смешиваете ауру! – взмолился старичок.Группа отступила ещё. Сова сзади вцепилась в Кобру, заглядывая из-за него на работу странного старика, когда тот бормоча, достал из своего одеяния бутылку и, откупорив её, выпустил стремительный дым.
Дым окутал шар, зашипел и обратился в белый пар, растворяющийся в воздухе и оседающий на шаре. Старик бегал вокруг него:
– Это…, это подарок! – визгливо просипел он скрипучим голосом. – Подарки дарят Великие другому Дому, как знак признания их заслуг. Тысяча разумных душ, четыре из которых принадлежат великим пророкам, о-о-о, я слышу, как они вопят! Из них отсекли почти всё: имена, личности. Они помнят, кем они были, но не понимают, кто они есть… Но что это?
Старичок обернулся на Кобру, беспорядочно хватая воздух длинными пальцами, словно отщипывая от мира по нитке.
– Дьявол подарил реликвию своего Дома тебе, – сказал старичок с широко открытыми глазами.
– Если под «подарил» имеется в виду, что я это нашёл, то да, – кивнул Кобра, но Нартурос замахал головой и рукой, другую придерживая у груди.
– Ложь! Ложь! – вскричал он. – Здесь акт подарка; дьявол вручил тебе свою надежду вместе с шаром. Надежды его больше нет; реликвия дома уходит тому, кто даже не связан с ним контрактом. Ай-яй-яй…
Кобра напрягся, но постарался сохранить хладнокровие. От Молчуна и Ворчуна он уже почувствовал вопросительные взгляды, жгущие затылок, но решил смолчать, притворившись, что озадачен таким высказыванием. Это было уместно.
– О шар…, – теург вновь облил шар дымом. – Я чувствую нить судьбы, вплетённую в него. Чистую, настоящую нить, – его голос задрожал. – Война. Она предвещает войну, что начнётся в любом исходе.
При этих словах сердце у Кобры сжалось в камень и рухнуло. Если войну в любом случае не избежать, то это конец. Он увидел, что даже Властитель и ворона напряглись, поменяв положение и стремясь внимательно вслушиваться в слова старика.
– Но! – вскричал старик, подняв руку и растопырив пальцы. – Тяжесть этой войны ещё не определена, как и её исход; я вижу, как оно предсказывало вторжение