кивает.
– Я не спрашиваю, чего хочешь ты. Я сказал, чтобы ты подошла ко мне, и ты это сделаешь, потому что не хочешь заставлять меня ждать. Ты умная девушка, и ты понимаешь, что мои приказы нужно выполнять, если не хочешь неприятностей. Я не шучу, ты это знаешь. Если ты будешь хорошо себя вести, тебе нечего бояться, но я ясно дал понять, что если ты меня ослушаешься, последствия будут очень серьезными. – Его пронзительный взгляд впивается в меня, и он тихо добавляет: – Если ты позволишь себе хотя бы тень непослушания, грубости или любого действия, которое вызовет мое неудовольствие, я превращу твое существование в ад, который ты даже не могла представить. Ты будешь пригвождена к полу, как жалкий экспонат, а твои внутренности станут лишь доказательством моего мастерства. После этого я обращу эту убогую квартиру в пепел, и, если повезет, пламя поглотит всех, кто осмелился называть это место своим домом. Ты – лишь пешка в моей игре, и твоя судьба уже предрешена.
Его слова, словно ледяной ветер, пронизывают меня до костей, оставляя лишь холод и пустоту. Каждое его слово – это приговор, от которого сжимается сердце, а в глазах снова выступают предательские слезы. Я никогда не слышала ничего более пугающего, более бесчеловечного. Он требует полного подчинения, рабской покорности, и я знаю – он не шутит. Если сделаю хотя бы шаг в сторону, он уничтожит меня без тени сомнения. И я верю ему. Верю, потому что вижу это в его глазах – он безумен. Лезвие ножа прижато к моему горлу, его холод проникает в кожу, напоминая, что жизнь сейчас – лишь в его руках.
Но я не сдамся. Если он оставит меня в живых и уйдет, я сделаю все, чтобы это никогда не повторилось. Я обращусь в полицию, даже если не сегодня, то завтра. Он ошибся, доверившись мне. Я не стану его соучастницей, не буду молчать о его зверствах. Сейчас моя задача – выжить. Я должна убедить его, что я на его стороне, что я – его. Но это лишь игра, и я знаю, что рано или поздно он заплатит за все.
– Конечно, Эймон, – отвечаю я, стараясь придать голосу уверенность, хотя все во мне сопротивляется. – Я сделаю все, что ты скажешь.
Эймон медленно качает головой, его губы сжаты в тонкую линию недовольства, и я чувствую, как отчаяние сжимает мою грудь, а слезы сами собой катятся по щекам. Боже, что еще ему нужно? Я ведь уже согласилась на все, покорилась, готова выполнить любой его приказ. Почему он недоволен?
Его взгляд, острый и пронзительный, впивается в меня, как иглы, а напряжение в воздухе становится таким густым, что я едва могу дышать.
– Доверие нужно заслужить, котенок, – бросает он, отпуская мою талию.
Мгновенное облегчение охватывает меня, когда он убирает нож и отступает на шаг. Я прислоняюсь к стене, стараясь успокоить дрожь в ногах. Эймон снова устраивается на диване, его губы растягиваются в улыбке, которая заставляет мою кожу покрыться мурашками.
– Иди ко мне, – он похлопывает себя по колену, и его тон звучит как приказ, который я не могу игнорировать.
Я ненавижу его.
Как же я его ненавижу.
Я вытираю