мне всего. Несколько долгих мгновений он изучает меня с недоверием, словно пытаясь проникнуть в самую глубину моих мыслей.
– Уверена? – наконец спрашивает он.
Я заставляю себя кивнуть, хотя внутри все сжимается от отвращения к себе. Эймон поджимает губы и кивает в ответ, принимая мое обещание.
– Хорошо, тогда мы отбросим эту мелочь с угрозами и перейдем к самой важной части.
Его глаза вспыхивают странным, пугающим светом, который вызывает у меня леденящий ужас, даже более сильный, чем его угрозы. Уголки его губ нервно подрагивают в слабой, почти неуловимой улыбке, и меня охватывает неприятное, тревожное чувство. Оно подсказывает, что та самая важная деталь, о которой он молчит, и есть причина, по которой он сидит здесь сейчас.
Глава 13.
– Извини? – вскрикиваю я, чувствуя, как кровь мгновенно отливает от моего лица. – Что ты сказал?
Конечно, я видела множество фильмов о вампирах на экране телевизора, а в подростковом возрасте могла пересматривать «Сумерки» часами. Мне даже нравился Эдвард Каллен, пока я не повзрослела и не поняла, что его отец – настоящий секс-символ. Но это все не важно. Сейчас, когда напротив меня сидит человек, готовый в любой момент наброситься на меня и убить, напряжение в комнате достигло критической точки. Я едва сдерживаю нервный смех, который, кажется, может выдать мое истинное состояние. Это чертово безумие.
Эймон облизывает нижнюю губу и, не отводя от меня странного взгляда, повторяет то, что сказал пару секунд назад.
– Я хочу твою кровь, – его голос звучит так, словно он произнес что-то запретное и в то же время невероятно притягательное.
Усмехнувшись, я убеждаюсь в том, что он гребаный псих. Что же с ним не так? Сначала он раскрывает мне свои мрачные тайны, заставляя мой разум кипеть от ужаса. Затем он угрожает мне, выбивая из-под ног опору и погружая в бездонную пропасть, из которой нет выхода. А теперь он говорит, что пришел сюда только ради моей крови. Моей крови…
Я закрываю глаза и сильно сжимаю переносицу.
– Эймон, ты… вампир? – мой голос звучит чужим, словно это не я говорю, а кто-то другой. Я сама не верю, что произнесла это вслух.
Тишину разрывает его смех – громкий, пронзительный, почти истеричный. Я резко открываю глаза, и взгляд мой полон ярости. Эймон запускает пальцы в свои темные волосы, прикусывает губу, пытаясь сдержать новый приступ смеха, но это бесполезно. Он смеется так, будто я только что произнесла нечто невероятно забавное. Я стискиваю зубы, чувствуя, как гнев поднимается внутри. Что в этом смешного? Что за реакция ему нужна, когда он говорит, что хочет моей крови?
Эймон наконец делает глубокий вдох, его смех стихает, но в глазах остаются искорки веселья.
– Нет, котенок, – он поджимает губы, и в его взгляде появляется что-то озорное, почти игривое. – Я не вампир, честное слово.
– Тогда ты просто ненормальный, – выдыхаю я, чувствуя, как раздражение смешивается с недоумением. Это все похоже на какую-то извра