А было действительно чем-то значимым… Он замедлил воспроизведение таким образом, что картинка казалась совсем застывшей. Тадынски совсем забыл о том, что сам отмерил себе времени минут в десять. Забыл о том, что окружает. Сейчас он был там полностью…
Вот оно! Стоп!
Ивор продублировал мысленную команду сведенным от эмоционального напряжения пальцем, который больше напоминал клюв птицы, которой неожиданно захотелось клюнуть в сенсор. Тадынски даже удивился тому, что смог заметить подобное на обычной скорости воспроизведения.
За мгновение до того, как черная спираль разлетелась во все стороны, она была наполнена искрами, которые плавали в ней, как пылинки в наполненной солнечным светом комнате. Тадынски буквально сполз по стене на пол, так сильно у него закружилась голова и замутило желудок, но открывшуюся картину не отпускал взглядом до тех пор, пока главный блок не приступил к немедленной дешифровке «искр».
Тадынски, наверное, даже уснул бы на несколько минут, наплевав на осторожность, но сознание, словно нашкодивший слуга не решающийся рассказать о проступке, только сейчас приняло как факт странные звуки, доносившиеся из глубины тоннеля. Словно что-то тащили по полу… Ивор без видимой спешки разместил свои инструменты на поясе и поднялся на ноги. До хруста потянувшись, он двинулся в обратном направлении. Чувство тревоги нарастало с каждой секундой.
– Что ж вы, господин Тадынски, так вляпались-то?
Ивора словно ледяной водой окатили с головы до ног. Только этим «холодом» и можно было объяснить то, что он остался стоять на месте, а не прыжком развернулся или не бросился наутек. Тадынски медленно повернул голову. На молодом и бледном лице, висевшем прямо в воздухе, застыла холодная усмешка. Вместо тела было заметно лишь слабое марево.
Как при рапидной съемке его губы разошлись. Тонкая ниточка усов над верхней губой стала еще более изящной. Какое-то слово вот-вот готово было сорваться с языка.
По лицу Ивора больно хлестнуло чем-то горячим, так что он даже зажмурился от боли. На губах появился солоноватый привкус. Тадынски ощупал лицо, ожидая ощутить жуткий порез на коже, но ничего не было. Он посмотрел на…
Марева, скрывавшего тело, больше не было. Не было и нижней части молодого и красивого лица. Из белевших в красном месиве костей выглядывал длинный шип. Другой его конец изгибался и обхватывал тело парой мощных колец. От удара тело глубоко влипло в защитный барьер и зависло над темным провалом. Обсидиановая чернота непонятного существа начала мерно пульсировать. Густо-багровые вспышки догнали Ивора уже в спину. Он несся вперед, не разбирая дороги и останавливаться не собирался. Он даже не обернулся, когда за спиной с гулким хлопком разлился розовый свет. Мозг полностью погрузился в животный ужас.
Опомнился Ивор только у лестницы, по которой совсем недавно (целую вечность назад) спустился сюда. На правом колене отсутствовал кусок комбеза вместе с кожей. Где и когда он успел ободраться,