сидела на сплющенной обертке от сэндвича, которая пролежала на сиденье не меньше месяца. Пока мама вела машину, по радио заиграла песня в стиле кантри, в которой пели о семье и Боге, и мама снова заплакала. А когда она припарковала машину и вытерла глаза рукавом толстовки, я вдруг поняла, что преследую ее.
На тротуарах и дорогах почти не было людей. Один одинокий бегун. Кто-то стоял в тусклом свете уличного фонаря перед магазином печенья напротив торгового центра. Темная фигура, перебегающая перекресток возле автобусной остановки. Я гадала, живы ли они? Или теперь, став мертвецом, я могла видеть и других умерших. Все ли превращаются в призраков, когда умирают, или я аномалия? Суждено ли мне было через некоторое время исчезнуть? Был ли у меня выбор? Или такова была моя личная вечность? Место между адом и раем или же сам ад? Что произойдет, когда они поймают Джеймса? А что будет, если не поймают? Оставалась ли я здесь потому, что у меня были незавершенные дела?
Я отогнала эти мысли и сосредоточилась на необходимости следовать за мамой к входной двери.
Как я и надеялась, Кен уже пришел открыть кофейню. Услышав стук в запертую дверь, он подошел к стойке и заглянул в холл. Увидев старый красный «Бьюик Сенчури» моей мамы, который я иногда брала на выходные, если она не работала в хосписе, он растерялся, но поспешил открыть дверь.
Не успел он даже закончить фразу: «Привет, вы мама Скай?» – как она разразилась слезами и сообщила, что я не вернулась домой.
Кен не оставил ее стоять там. Повернул табличку на входной двери и обратился к тому, кто находился в зоне для сотрудников.
– Эй! Если что, обслужи, ладно? Я на пару минут. – Затем проводил маму к удобному зеленому креслу в углу комнаты, которое не было видно со стойки. Там обычно работали настоящие фрилансеры, и там же мы иногда заставали целующихся после школы подростков.
Сев перед ней, он аккуратно сцепил руки, как в тот раз, когда в выходные я забыла почистить эспрессо-машину и она засорилась.
– Расскажите, что случилось.
Когда мама поведала Кену о том немногом, что знала, он забеспокоился. Я не пришла домой, не отвечала на сообщения и звонки, а полиция не спешила меня искать. Кен достал свой телефон и показал, что накануне вечером я не ответила и на его сообщение. Я прочитала текст.
«Хорошей дороги. Если сексуальный любитель шоколада спросит о тебе, я отправлю его к тебе в общежитие».
Меня словно окатили ледяной водой.
Мама нахмурилась.
– Что за сексуальный любитель шоколада?
– Да, – вставая, сказала я. В висевших над входом светильниках замигали лампочки, а кофемашина для приготовления эспрессо хаотично замерцала. – Это он, мама.
Кен посмотрел на лампочки.
– Один из наших постоянных клиентов. Мы шутили насчет него. Я часто прикалывался, что ей надо пригласить его встретиться или написать свой номер телефона на его стаканчике, но она отказывалась.
Мама помрачнела.
– Как думаешь, он имеет какое-то отношение к случившемуся?
Кен покачал