обдуманное желание, а обдумывание касается того, что требует размышления. Мы размышляем о том, что зависит от нас и чей исход неясен, но никто не размышляет о том, что относится к области знаний.
Поскольку у богов нет ничего неясного в том, что ими совершается, у них нет и обдумывания, а значит, нет и выбора, а без выбора нет и таких добродетелей. Таким образом, боги непрерывно созерцают истину, а люди, хотя и не могут делать это постоянно из-за жизненных обстоятельств, отвлекающих их от самого ценного, всё же, насколько возможно, отрываясь от страстей и человеческих забот, действуют в соответствии с божественным и по праву именуемым созерцанием, видя самое ценное.
Когда душа действует согласно этой своей способности, совершая действия, подобные божественным, она уподобляется им. А если уподобление Богу – величайшее благо для человека, достигаемое через созерцание и познание истины, а истинное познание – через доказательства, то справедливо, что доказательство заслуживает наибольшего почтения и усердия, а вместе с ним и силлогистика, поскольку доказательство есть вид умозаключения.
Поэтому Аристотель сначала излагает учение о силлогизмах в «Первой аналитике», прежде чем говорить о доказательстве, объясняя, что такое силлогизм, из чего он состоит, сколько есть силлогистических фигур и каковы их различия. Фигуры подобны неким общим формам, в которые можно вставить различный материал, сохраняя одну и ту же структуру. Различия между силлогизмами зависят не от формы, а от материала.
Он также говорит о том, сколько сочетаний есть в каждой фигуре, какие из них являются силлогистическими, а какие нет, в чём различия между силлогизмами одной фигуры, какие из них совершенны и самоочевидны, не нуждаясь в доказательстве, а какие несовершенны и требуют его, и почему последние не могут считаться полноценными силлогизмами.
Кроме того, он говорит о нахождении посылок, о том, как находить посылки, подходящие для каждого вида силлогизмов, а также о разложении силлогизмов и обо всём, что относится к силлогистическому методу.
После изложения этого в двух книгах «Первой аналитики» он переходит к доказательству, которому посвящены «Вторые аналитики», также состоящие из двух книг. Поэтому первые книги названы «Первыми аналитиками», а вторые – «Вторыми», поскольку силлогизм по природе предшествует доказательству.
Как мы узнали из «Категорий», по природе первичны те вещи, которые не обратимы по отношению к своим следствиям: если есть следствие, обязательно есть причина, но не наоборот. Так же обстоит дело с родами: род по природе первичен по отношению к видам, ибо если есть вид, обязательно есть род, но не наоборот. Точно так же силлогизм первичен по отношению к доказательству: если есть доказательство, обязательно есть силлогизм (ведь доказательство – это вид силлогизма), но не всякий силлогизм является доказательством,