«Она же спать должна…»
Огибая зловонные лужи с мусором, Орисс бежала к парнишке. Под ее ногами чавкало, мутно-землистые густые капли вылетали из-под подошв ботинок и оседали на подоле темной юбки.
«Зачем она нацепила светлые ботинки?» – промелькнуло в голове Тима.
Пыхтя громче парового двигателя, женщина подскочила к юноше, по ее щекам медленно расползались малиновые пятна.
– Тим… – Орисс уперлась руками в середину бедер, пытаясь отдышаться. – Ты проводишь меня в Квартал Равноправок?
На него снова смотрели два больших радужных глаза.
Молодой человек помотал головой и пробормотал:
– Не сейчас…
***
Тиму нравилось коротать вечера в таверне. Он мог и сытно поесть, и сделать пару-тройку набросков, иногда сыграть партию-другую в карты. Больше ему не удавалось.
Начиналось всегда всё хорошо. Игроки, предвкушая – каждый свою – победу, потирали руки, перебрасывались не всегда остроумными или смешными шуточками, ржали и фыркали.
И без того тусклый свет от керосиновых фонарей рассеивался сквозь клубы табачного дыма. Тим старался вдыхать не глубоко. Смесь запахов тесно переплеталась и густо била в нос: керосиновый, табачный, пота, квашеной капусты, эля, браги, кислый и терпкий – немытых тел, перегара, жареных потрохов и овощей…
Именно сегодня молодому художнику хотелось просто порисовать. Он, почти не задумываясь, водил по бумаге рашкулем, растушевывал пальцами, накладывал черточку за черточкой, добиваясь идеального результата.
– Ску-у-у-у-чно… – протянул насмешливый, слегка надтреснутый голос. Когда же Тим никак не отреагировал, добавил: – Смерте-е-е-е-льно ску-у-у-у-чно!
Художник вопросительно взглянул из-под челки. Рядом с ним нависал худощавый и неестественно высокий мужчина, но какой-то нечёткий. Казалось, что он видоизменяется прямо на глазах, будто не может определиться, каким ему предстать перед Тимом.
– Мы знакомы?
– Мсье Ренар, к Вашим услугам, mon cher Тим, – видоизменяющийся театрально отвесил поклон.
И вот уже перед художником красуется фигляр в шутовском колпаке с бубенчиками, на нем вишневый сюртук с охряными рукавами и лацканами, а золотистые глаза так глумливо смотрят, что Тиму захотелось рассмеяться. Очень уж щекотный взгляд получился.
– Допустим, – кивнул молодой человек, – и чего же Вам надо, мсье Ренар?
– Сущий пустяк, mon cher Тим. – Худощавый всплеснул руками и протянул карту. – Сегодня тот самый день, Тим. Тот самый… Тимми…
На этих словах Трикстер растворился в воздухе, а карта нырнула художнику в карман куртки.
Те, кто знали Тима, играть звали редко. Приглашали только незнакомцы или чересчур уверенные в себе.
Одним из таких оказался Медведь. Сразу видно, привык нахрапом брать. Как говорится, сила есть, ума не надо. Льняная рубаха плотно обхватывала могучие плечи мужчины, закатанные рукава открывали мохнатые предплечья. Пара верхних пуговиц отсутствовали, видимо, застегнутый воротник сдавливал мясистую шею. Пил Медведь