в которой бесследно исчезают люди, ее любимые, живые, самые нужные люди. Ненависть к этой безжалостной машине нисколько не мешала необъяснимой тяге к ней, она боялась и трепетала, она спала и видела себя в столице, страшась того, что этот город может сделать с ней.
В конце концов эта внутренняя борьба должна была чем-то завершиться, и как только ей исполнилось двадцать лет, она купила билет на самолет и вознеслась над Землей на высоту десять тысяч метров.
Алюминиевое чудо несло ее по воздуху из Азии в Европу, над самой кромкой пышных облаков, напоминающих гигантских зверей, нещадно политых известкой. Солнце, поднявшееся там, далеко на востоке, следовало за ней, ослепляя своими белоснежными лучами; оно давало тепло всему живому, но стоит оказаться слишком близко – и его лучи обжигают, а отдалившись, есть риск замерзнуть. Полина чувствовала, что, приближая себя к Белокаменной, она как будто приближается к солнцу и опасность сгореть многократно возрастает, однако и оставаться она не могла: родной дом уже не грел, и с каждым днем ее нутро все больше застывало.
Еще на подлете, увидев сияющую лаву колец вокруг города, она устрашилась своего решения; даже с огромной высоты он поражал своими размерами. Но у нее был план: она желает получить свободу, которую могут дать только деньги. Не для побрякушек или дурацких дорогих платьев – она хотела уехать далеко, как можно дальше от людей, которые называли себя ее родителями; от тех, кто должен был защищать и беречь ее, а вместо этого пропал в геенне столичной жизни; уехать, чтобы ее невозможно было найти, нельзя было даже дозвониться, начать всё сначала, как можно дальше от всех.
Когда она думала об этом, на ее израненную душу проливалась живая вода, и на мгновение тушила мучительный огонь и облегчала ту немыслимую боль, которую она испытывала.
В том бабушкином доме она чувствовала себя запертой, как птица в клетке, этот страшный город – ключ, чем ближе она к нему, тем острее становилось это ощущение. Другого пути к исцелению, кроме «побега», она не видела. Пассажирский рукав присоединили к борту, и Поля уверенной походкой проследовала в новую реальность…
…которая оказалась созданной именно для нее! Ее стойкость перед соблазнами большого города давала ей огромную фору перед сверстницами: пока остальные участвовали в «смотринах на бесконечной ярмарке невест», для которых замужество составляло главную цель в жизни, она поступила на службу в крупную технологическую компанию.
Вечерами Поля изучала португальский язык и паленкеро (находящийся на грани исчезновения креольский язык на испанской основе, на котором говорят в Колумбии), выискав в интернете уникальные учебники, чувствуя себя спасительницей редких наречий.
Ее крохотная мансарда в величественном доходном доме Страхового общества «Россия» 1900 года постройки выходила окном на Сретенский бульвар, и она, чувствуя атмосферу мастерской скульптора Лансере, когда-то находившейся здесь, утоляла свою потребность рисовать. Это служило спасительной отдушиной, никаких ограничений и условностей,