а, наоборот, только запутывала воспоминания.
Однажды после очередной такой попытки они поругались, и бабушка долго не могла успокоиться, всё кричала, что все они бросили ее, и она единственная, кто у нее остался, единственная, кто ее по-настоящему любит.
Она видела, как страдает девочка, но страх одиночества дурманил, единственное, чего она хотела, чтобы родители ребенка никогда не появились на ее пороге. Впрочем, со временем и сама Полина смирилась со своим сиротством и перестала говорить о них вслух, видя, как эти разговоры расстраивают бабушку; она запечатала свое желание видеть маму и папу где-то глубоко внутри себя.
Когда изменник-муж нашел себе любовницу намного моложе нее и съехал к ней, она была даже рада, что все наконец-то закончилось.
Она увезла Полюшку в областной городок и поселилась в небольшом частном доме, никому не сообщив адреса. Там они и жили, пока Полине не исполнилось двадцать лет.
13
Это случилось перед католическим Рождеством.
Полина поднималась на свой двадцатый этаж «Башни на Набережной» в «Сити», и в лифте вместе с ней ехал руководитель ее отдела.
Это был мужчина средних лет, который застрял в позднем пубертате и выглядел скорее как инфантильный подросток, а не как менеджер среднего звена. Сейчас он переживал драму развода, силясь понять, почему жена выбрала не его, а простого врача скорой помощи, который и зарабатывает меньше, и одевается немодно.
Обменявшись с Полиной дежурными фразами, он буквально заставил ее взять билет в театр (билеты на интересные постановки покупаются сильно заранее и разлетаются быстрее, чем бесплатные коктейли на вечеринках). У него просто не было настроения идти, но не пропадать же добру, тем более в первый ряд и не куда-нибудь, а в «Современник». Она согласилась, хотя и не испытывала большого воодушевления.
Немного послонявшись по Чистопрудному бульвару, Поля поднялась через колоннаду в фойе знаменитого театра, где торжественно висели портреты отцов-основателей и миниатюрные макеты декораций постановок прошлого.
(Слухи про увядающее театральное искусство, судя по стоимости билетов, оказались сильно преувеличенными. Там, где художественное руководство было в постоянном поиске интересных режиссеров, авторов острых пьес, новых актерских лиц, там и публика была благодарной, залы полными, а овации бурными.)
На ее удивление публика оказалась очень молодой, уже позднее она выяснила, что свидания в «Современнике» или РАМТе уверенно обгоняли по популярности ночные клубы и бары.
Прозвучал второй звонок, и она вошла в зал; место рядом с ней занимал длинный, как флагшток, молодой человек. Полина и сама была не маленького роста, но этот индивид был выше нее на голову.
В его светлом улыбающемся лице вдруг обнаружился страшной силы магнит, ей так хотелось разглядывать его, но он сидел совсем близко, не будет же она рассматривать в упор; от мысли о его близости ее лицо стало горячим. Черная водолазка подчеркивала его широкие