и двое маленьких сыновей. Олег журналиста знал, общался. Подумал: что если что случится с ним, как тогда его Рада? «Ну, она сильная, справится», – решил за дочь отец, чем в очередной раз успокоил себя.
II
На экране телевизора шел традиционный для этого времени суток выпуск новостей. Рада жадно всматривалась в экран, пытаясь среди невоенных и военных действий рассмотреть отца. Даже подошла поближе к экрану, подслеповато прищурившись. Но сюжет уже закончился, и бодро обеспокоенный телеведущий сказал: «Это был репортаж нашего корреспондента Олега Светлого». Рада в ответ, как маленький ребенок, помахала в экран рукой «пока-пока» и выключила телевизор.
– Нет, ребята, я не гордый, не заглядывая вдаль, так скажу: зачем мне орден?! Я согласен на медаль, – мрачно, но с выражением, как на уроке у доски, продекламировала она вслед, задумчиво жуя жевательную резинку. – Эх, папа, папа… Больно мне!
С обреченностью и тоской военнопленного Рада села за компьютер. Мокрыми глазами посмотрела на висевшие на настольной лампе на шнурах разных цветов бейджи «Рада Светлая, Газета «Подробности недели», корреспондент». Начала печатать на клавиатуре: наберет – и удалит, наберет снова. Этот нехитрый ритуал молодая журналистка повторила несколько раз. Не писалось вообще. В голове было пусто. «Опять дотянула до последнего, овца тупорылая».
И тут как обычно, и как всегда некстати, зазвонил телефон.
– Чего тебе? – не здороваясь, неприветливо ответила Рада, нарочито громко жуя жвачку.
– И я тебе очень рад, – ответила трубка голосом коллеги. – Чего делаешь?
– Найдите правильный ответ, – раздраженно произнесла девушка, подражая телеведущему шоу. – А: пью шампанское и жру ананасы, Б: вышиваю крестиком, В: пишу очерк на Пулитцеровскую премию, Г: хочу выпрыгнуть с 16 этажа. Возьмете подсказку?
– Понятно, пишешь, – коллега, похоже, и не обиделся. – Это, слушай. Мы с ребятами – Славка, Катька, Юрка, Анька – решили тут посидеть немного. Погнали?!
– Без меня. Мне завтра на третью полосу материал сдавать, а у меня еще конь не валялся. Да что там – не приходил даже еще конь. И муза меня никакая не посетила, не пишется совсем, – мрачность голоса явно показывала нежелание куда-то срываться и «посидеть».
– Рада, да что там писать-то?!
– Да хрень полная выходит. Не сделаю – Вера приговорит к расстрелу через повешение на Центральной площади.
– Не приговорит, – не сдавался абонент. – Тебя даже ругать и то не будут. Авдеич, как всегда, заступится. Рада…
– Стас, блин, отвали, идите без меня, – начала беситься журналистка.
– Рада… Хочешь, я напишу статью за тебя? – уже тихо и примирительно коллега. Он явно имел на нее какие-то виды и планы на предстоящий вечер. И Рада это понимала.
– Старик, я слышал много раз, что ты меня от смерти спас! Зачем??? – преувеличенно театрально прочитала строчки Лермонтова Светлая. И захихикала.
– Драмкружок 3-го «Г» на