вслед за няней в подъезд, я поняла, что ни день, ни месяц, ни даже год рождения моего чада мне совершенно неизвестны. Равно как и мои. То же и с именем – не назвали бы Еленой, не узнала.
Наташа поднялась на третий этаж и остановилась около коричневой двери с золотистой ручкой. Без номера. Поправив лежащего на руке ребенка и поставив сумку себе на ногу, няня вопросительно на меня посмотрела. Мысленно выругавшись (могла бы хоть сумку сама донести, бестолочь пустоголовая!), я принялась копаться с замками.
Войдя в распахнутую дверь, няня уместила сумку на тумбочку справа от двери и, ловко скинув ботинки, ушла в комнату. Там, положив ребенка на пеленальный стол-комод, она принялась сноровисто его распаковывать. Скинув розовый болоньевый комбинезон на пол вместе с вязаной шапкой в тон, а также шерстяной кофточкой и штанишками, няня аккуратно взяла ребенка на руки и, приговаривая: «А кто тут нас такой красивый, а кто такой сладкий?» – положила в кроватку досыпать. Включив мобиль, она вернулась ко мне. Все еще бестолково стоящей у распахнутой двери. По-своему истолковав мое замешательство, девушка, протиснувшись мимо меня, дотянулась до ручки и закрыла дверь, сказав:
– Завтра Костика заберете, сейчас поздно уже, да и мне через час убегать надо – не успеете обернуться. Отдохните, пока есть возможность.
Кто такой Костик и откуда его надо забирать, пока, увы, не вспоминалось. Разувшись и сняв черную кожаную куртку, я через силу улыбнулась, повесила одежду на крючок над тумбочкой и, пройдя в комнату, опустилась на кровать. Кроме нее, комода и еще двух кроваток в комнате обнаружился только зеркальный трехстворчатый шкаф-купе во всю стену.
Наташа между тем, повесив свое пальто рядом с моей курткой, начала отчет-инструктаж, сопровождая реплики указательными жестами:
– Подгузники я купила, лежат во втором ящике, банка смеси на всякий случай на кухне, бутылочки и стерилизатор там же. Мне через час надо убегать, поэтому идите в душ, пока я тут.
Молча проследовав в направлении последнего жеста, я прошла в ванну и, закрыв за собой дверь, повернулась к зеркалу. Оттуда на меня смотрела уставшая, осунувшаяся женщина лет сорока. Короткие светлые волосы частично заправлены за уши, а частично закрывали лицо. Увы, собственное изображение ситуацию не поправило. Я не стала разговаривать с отражением, решив, что еще не настолько сошла с ума. Хотя подлая мыслишка расспросить его проскальзывала. Но я лишь опустилась на черный резиновый коврик, прислонившись спиной к стиральной машинке. В голове роилась все та же куча панически-страшных мыслей, но, увы, ни одного воспоминания. Проведя руками по лицу, я стянула водолазку, потом джинсы и включила душ. К слову, после него дама в зеркале скинула лет восемь.
Когда через четверть часа, завернутая в желтый флисовый халат, с тюрбаном на голове, я вошла в комнату, Наташа качала на руках плачущее дитя:
– Проголодалась, – сказала она мне.
Взяв