альтернативно я писала статьи о материнстве для популярного онлайн-журнала. И тут нейросети уже не помогали нисколько. Выдаваемые ими тексты были пусты и безжизненны. Для рекламных карточек или описаний товаров – еще нормально. А вот что-то человеческое для людей приходилось писать самостоятельно. Иначе получался не текст, а пустая жвачка.
Услуги няни я оплачивала с карточки. Благодаря Наталье с сыном я общалась только вечерами, что меня немного расстраивало, однако давало работать, не сильно уставая. Дочь пока не требовала много внимания, а печатать на ноутбуке можно было и на лавочке в парке. Правда, эффективность этого была сомнительной, но не нулевой. Иногда Наташа забирала обоих детей на прогулку, тогда я могла позволить себе поработать чуть больше и интенсивнее. В периоды пика заказов приходилось работать и ночами. Но за это меня ругал врач, говоря, что недосып крайне вредно сказывается на разуме и память в таком случае не восстановится вовсе. Однако когда я в такие дни стала пропускать приемы, чтобы наверстать упущенный ночью сон, – перестал. Меня очень радовало, что в итоге совокупного дохода мне хватало на оплату коммуналки, еду и даже игрушки детям. Под ногами ощущалась пусть еще не очень твердая, но уже почва. В какой-то момент я даже перестала бояться, что кто-то придет и выгонит меня из квартиры. Потому что начинала верить, что если что – справлюсь. Врач за свою работу денег не брал, объяснив, что его курс – часть социальной программы.
На первый прием к нему мы с Наташей зашли по ходу прогулки с детьми. Оставив меня у двери в подвальное помещение, няня укатила двойную коляску по направлению к парку, обещав через час вернуться. Идея о безвременно почившем муже-мафиози, оставившем меня на попечение своей шайке, снова засвербела в мозгу. Ибо что за врач будет принимать пациентов в подвале одной из пятиэтажек спального района? За дверью без вывески. Интересно, какой он специализации? И есть ли хотя бы диплом?
Видимо, размышляла я неприлично долго, потому что дверь внезапно распахнулась, и на пороге возник, надо полагать, сам Леонид Денисович. В черных брюках и полосатой синей рубашке без галстука, без белого халата и бейджика. На вид ему было не больше сорока, однако виски уже тронула седина. Его прическа и элегантная эспаньолка показались мне смутно знакомыми. Как и глаза. А вернее, взгляд со смесью боли и радости.
– Добрый день, – улыбнулся он, протянув мне руку. – Пойдемте, не будем терять время.
Чуть помедлив, я все же ухватилась за шершавую ладонь и аккуратно спустилась по пыльным ступенькам вслед за врачом. Который между тем продолжал разговор:
– В моем основном офисе потоп, поэтому пока его последствия будут ликвидировать, пришлось временно обосноваться тут. Для вас и еще одного пациента пропуск консультаций критичен, так что извините за антураж.
Я незаметно выдохнула: наличие основного офиса несколько снизило тревожность. Хотя справедливости ради надо отметить, что за весь период