Но это ни отождествление, ни разотождествление. Скорее это разотождествление, которое предполагает, что отождествление уже произошло, и отождествление, требующее разотождествления. Об этом напоминает Фрейд в своем труде-завещании «Очерк психоанализа», цитируя знаменитую фразу Гете: «Что дал тебе отец в наследное владенье / Приобрети, чтоб им владеть вполне». Что это значит? Чтобы использовать Отца, надо научиться обходится без него. Но обходиться без него не значит аннулировать символический долг перед Другим. Научиться обходиться без него нужно для того, чтобы получить возможность им воспользоваться, а не отменить его существование. Но даже если бы мы захотели это сделать, решили бы аннулировать символический долг перед Отцом, попросту отменить его существование, то никоим образом не смогли бы им воспользоваться. Превратились бы в вечных сирот (опасность, которую хорошо разглядел Ницше), рассерженных и обиженных на Отца. В отделении от отца нет ненависти к нему, потому что умение обходиться «без» подразумевает использование, пересмотр отношения к наследству, согласие на него, восстановление, повторное завоевание, как сказал бы Фрейд, цитируя Гете. Это одна из последних тем, которая вышла из-под пера отца психоанализа: чтобы подлинно обладать тем, что унаследовал, надо завоевать это вновь. Надо пустить по ветру первое наследство, чтобы обрести второе. Под первым подразумевается кровь и наслаждение, под вторым – человеческое и символическое желание. Чтобы получить доступ ко второму, надо испытать чувство нехватки при обладании первым. Речь идет о том, что придется захлебнуться в крови, чтобы возродиться в символе и желании. Действительно, наследство – это не то, что получаешь благодаря генам или согласно родословной, прежде всего, надо захотеть унаследовать, дать согласие на наследство, завоевать его вновь.
4. С точки зрения Лакана, Закон и желание объединяет общий посыл к невозможному. Запрет на кровосмесительную связь, который устанавливает Закон кастрации, открывает доступ к желанию. Закон – не угроза, а условие для появления желания. Призыв к сильному союзу между Законом и желанием звучит в библейском тексте, его повторяют в своих работах Фрейд и Лакан. Но наше время всеобщего отрицания ставит под сомнение этическую основу этого союза, демонстрирует полную несостоятельность любого Идеала и, следовательно, растворяет Имя Отца как символическую функцию, способную остановить проклятое кровосмесительное наслаждение и восстановить союз между Законом и желанием.
Кровосмесительная природа наслаждения, отсутствие границ и символических запретов, нерегулируемое поведение, «Оно», лишенное бессознательного, смерть желания, насилие и расизм, отвержение Другого, нарциссический культ «Я», циничное равнодушие, безразличие, безудержное влечение к смерти – такова психопатологическая картина современной эпохи, на фоне которой происходит процесс «испарения» Отца, торжествует объект, который становится единственно возможной ценностью,