открыл рыбные консервы и под такой ужин потихоньку выпил всю бутылку.
А наутро встал свежий, словно и не пил.
2.3. Пятница
Вскоре после работы раздался звонок. Матеус спросил: «Я зайду?», и Мальцев обрадовался: удастся скоротать вечер. А когда вместо одного прапорщика на пороге возникли сразу три лица, даже не знал, как себя вести. Под руку Зайкина держала Галя, а рядом улыбался Пирогов, пожимая руку которому, Мальцев испытал изрядное смущение.
– А мы вот с работы идём! – кричал Матеус, и стало понятно, что готовиться к выходному он начал уже на работе.
Мальцев присмотрелся. Юрка казался трезвым, хотя и улыбался как-то странно, Галя точно не пила ни капли.
– Ты, Семёныч, приютишь нас на часок, а то на улице зима разгулялась? – продолжал громогласить Зайкин.
– Разумеется! Проходите, чувствуйте себя! – в тон ответил Мальцев.
– Так ведь мы не с пустыми руками! – как бы шёпотом, но по-прежнему громко сообщил товарищ.
– Тем более – выставляйте на стол, не стесняйтесь!..
Мужчины заняли кресла возле стола. Уступив Юрке любимое место, Мальцев присел рядом с Галей на диван.
– У тебя ложки, вилки и ножик имеются? – спросил Матеус.
– Найдём!
Быстро сбегал на кухню, а когда вернулся, увидел на столе бутылку водки и рядом с ней палку копчёной колбасы, банку маслин, несколько солёных огурцов в целлофановой упаковке и буханку хлеба. Бутылка была «ноль семь».
– Это Юрка посоветовал седьмую модель взять, – кивнул в сторону товарища прапорщик.
– Ну а чего ноль пять на четверых-то?.. – пожал плечами, словно оправдываясь, Пирогов.
– Правильно: только губы зря мочить! – поддержал его морально Зайкин.
Налили по первой.
– За конец рабочей недели! – провозгласил прапорщик и не мешкая запрокинул содержимое рюмки в рот.
При этих словах Мальцев едва не поперхнулся. Конец рабочей недели! И с огромным трудом удержался от искушения задать какой-нибудь провокационный вопрос, только не придумал, какой.
Удержался он и после второй рюмки.
А после третьей не удержался. И спросил:
– А что, Матеюшка, разве не работаешь ты завтра? У нас на заводе многие выходят… Меня вот тоже звали, – добавил для правдоподобия.
– Не-е!.. Ни в коем случае! Суббота для еврея – главный в году выходной!
У Мальцева в душе умерла надежда… Не захотелось даже подковырнуть товарища внезапно проснувшимся еврейством. Но тут новоявленный сын сиона прибавил:
– Вот Юрка у нас работает! Дежурит, в смысле…
У Мальцева аж дыхание перехватило от этих слов.
– А ты разве не выходил дежурить тоже? – спросил он, замазывая равнодушным тоном всплеск внезапно вспыхнувшей надежды.
– Выходил! Но в этот раз буду дома сидеть! – ответил Зайкин. С учётом выпитого на работе, его уже повело нешуточно. Лицо стало красным, глаза стеклянными, а выражение лица несколько сонным.
– Допивайте-ка