измерением! Это сам субъект ощущает его как время, а объективно такого параметра вообще нет! Четырёхмерный континуум во все стороны однороден. Координата времени – такой же параметр, как длина, ширина и высота. И мерить его нужно теми же метрами, что и три указанных. А собственно время – признак самого тела, которое материально существует в трёх измерениях и векторно в четвёртом.
– И что?
– А то, что именно здесь предстоит искать природу того, что я называю субъективизмом. Того, что делает материю изначально живой!
Мальцев снова скривил губы:
– Я думал, сегодня праздник. Хоть мы и не женщины, но всё же. А ты опять за старое!
– А как же? – хихикнул Бакланов. – Скажи, дружище, ты хоть отдалённо понимаешь, что вообще такое время? Вот первую его ипостась мы сейчас определили: это четвёртое измерение пространства, такое же, как длина, ширина и высота. Но всё ли это?
Мальцев пожал плечами:
– Так чертили на уроках физики в школе. По оси икс обозначали секунды, а по оси игрек – метры. Но мне всегда казалось, что так делают просто для удобства. Однако я буду рад, если ты покажешь что-нибудь ещё!
– Хорошо. Тогда представь железную дорогу. Прямую, уходящую вдаль. Поскольку время измеряется теми же метрами, будем считать, что железная дорога как раз и есть ось времени (икс) для идущего по ней поезда. И для пассажира, смотрящего в окно. За окном меняются пейзажи и проносятся верстовые столбы, на которых вместо километров нанесены секунды, минуты и часы. Понятно?
– Пока да.
– Предполагается, что поезд идёт с постоянной скоростью, поэтому верстовые столбы мелькают со строгой регулярностью. Как говорится, секунда в секунду. Но ведь это совсем не обязательно, и поезд вполне может ехать то быстрее, то медленнее. И тогда скорость времени будет уже не секунда в секунду, а, например, две секунды в секунду или, наоборот, половина секунды в секунду.
– Теоретически понятно, – кивнул Мальцев. – Только зачем это?
– Затем, что это – второе понимание времени. «Скорость времени», как я уже его назвал. Кроме которого есть ещё и третье понимание. Представь, что глаз пассажира делает своего рода кинокадры. Реальное зрение устроено сложнее, но мы для простоты представим, что глаз работает как кинокамера, снимающая то, что видит. Со скоростью, например, двадцать пять кадров в секунду.
И с какой бы скоростью ни ехал поезд, глаз так и будет снимать свои двадцать пять кадров. Не относительно верстовых столбов, а лишь согласно собственному устройству. Секундой для пассажира будет не расстояние, как в первом понимании, и не скорость поезда, как во втором, а лишь эти самые двадцать пять кадров. Во-от… Это и будет третье понимание времени: «Скорость восприятия». Но и оно не будет последним, потому что есть как минимум ещё одно – четвёртое!
И Бакланов торжествующе улыбнулся.
– Потому что фильм, который «снимает» глаз, будет обрабатываться мозговым процессором. Который может оказаться стремительным, а может, наоборот,