уж никуда не деться…
– Куда мы едем? – говорю.
Он отвечает: – В город Детство…
Он суетился и дрожал,
И бряцали в стаканах ложки —
Я по вагону пробежал
И спрыгнул с яростной подножки…
Стук в двери будит ото сна.
Бьет проводницу кашель вечный:
– Вы здесь выходите?! Зима!
– Нет, извините, на конечной…
«Материк накренился…»
Материк накренился
Поползли под гору
Города и горы
Долы и холмы
Океаны вздыбились
И запели хором
Мы давно забытые
Древние псалмы
Горы стали падями
Пади стали безднами
Бездны стали полными
Человечьих тел
Сколько люди падали
Сколько звери бегали
Столько с неба темного
Млечный путь блестел
В зори бесконечные
Солнце лилось сонное
Капелька по капельке
И вулкан чадил
Что там за видение
Сквозь стекло балконное?
Или это виденье
Из последних сил?
Или сны зыбучие?
Или явь несносная?
Или откровение?
Или все обман?
У двери балконной я
Мучаюсь вопросами —
Материк накренился
Вздыбив океан
Сталкерам
Мы все немножко сталкеры —
Кто менее, кто более.
Нас постоянно сталкивает
С явлениями боли.
Сквозь вены пограничные,
Сквозь лагерные зоны
Не пойманы с поличным мы
Ведем сквозь тьму законов
Потерянных и брошенных,
Художников и гениев,
Плевать хотевших в прошлое
На гены поколений, и
Издерганных желаньями,
И боле не желающих,
Закланных и заклателей,
Мятущих, пьющих, кающих…
Пред проволокой колючею
Нас забивают палками…
Мы так друг друга мучаем…
Мы все друг другу сталкеры…
«Я был в стеклянном городе…»
Я был в стеклянном городе,
Где все вокруг – стекло,
Где солнце каплей золота
По улицам текло.
За стенами, за гранями —
Хрустальный интерьер,
Кругом машины, здания,
Трамвай, милиционер —
Всё из стекла прозрачного,
Из смальты, хрусталя:
В березах гнезда галочьи,
Окрестные поля…
И истекал прохладою,
Звенел осенний сад.
Осколки-листья падали —
Хрустальный листопад.
Луна ущербным блюдечком
Гляделась в тьму зеркал,
А я бродил по улочкам,
Пристанище искал…
В водовороте-вороте
Весь мир звенел-звенел;
Я был в стеклянном городе,
Я сам остекленел…