на голову капюшон. Около северных ворот были построены двухэтажные домики, они были отданы во владения семья рыцарей, тем, кто более пяти лет прослужил под знаменами де Гоа. Каждый домик вмещал в себя от двух до четырёх семей, каждая из которых занимала одну комнату. Здесь всегда было шумно, все или трудились на одной большой кухне, или стирали и сушили белье во внутреннем дворике, или занимались шитьем. Большинство девушек еще совсем юные, едва ли за двадцать, но почти каждая к этому возрасту уже имела двоих, а то и более, детей, которые носились всем скопом, нарушая всеобщий покой.
Магдалин, живущая в отдельной одноэтажной пристройке совсем одна, часто наведывалась к ним в гости, принося редкие сладости или сделанные из подручных материалов игрушки.
– Эй, смотрите, это же Мег идет! Эй, Мег! – несколько детей, оторвавшись от игры с веревкой, подбежали к забору, наваливаясь на него, из-за чего тот качнулся, опасно накрениваясь вперед.
– Так, а ну хватит! – несколько женщин прикрикнули на них, грозно взмахивая стираным бельем. – Видите, спешит на службу человек, небось снова от зари до зари… эх, ей бы мужа хорошего…
Мег, все еще скрываясь под капюшоном, приветственно махнула им рукой и, наконец добежав до двери, захлопнула ее за собой, оказываясь в своей комнате.
– Фабиан, ну почему ты такой дурак?! Черт, ненавижу это все! – она прислонилась спиной к стене и медленно сползла по ней, а две слезы прокатились по ее щекам. – Если он так стыдится, то зачем каждый раз говорить “мы уедем, не переживай, я найду человека, который тебе поможет”? Да, по сути, только я сама могу себе помочь! – она выдохнула и быстро вытерла слезы. – Вот же плакса… черт… я просто хочу сделать больше своих возможностей… устала быть бесполезной, чувствовать неприязнь и отвращение от всех вокруг, если уж мир настолько плох, то я лучше зайду в это дерьмо и там же сгину, чем тянуть неизбежное.
Мег часто думала о том, как помочь Фабиану и как бы они жили, покинув особняк Йеле. Одной из идей было предложить свои услуги призывателя сангримов дворянам из других семей. Практически все, кто заводил ребенка, с момента его рождения, откладывали деньги на приобретение камня призыва. Это считалось очень почетно и в будущем выгодно выделяло наследника на общем фоне. Однако, ее ограничивал контракт с де Гоа, она официально была зачислена в штат работников замка с щедрым жалованием, которое она тщательно скрывала от старшего брата, и вполне приличным содержанием: одноэтажный дом с небольшой кроватью в проеме стены, огромным столом, стоящим посередине – вдоль периметра комнаты, заваленным ветхими книгами, облепленными разноцветными язычками закладок, торчащими по краям. Эти книги фактически служили ей в качестве рабочих реквизитов – словарей для расшифровки имени призываемого. Когда они заканчивались, в дело шли ящики с дырявыми камнями – основным ритуальным материалом, на который наносилась уже расшифрованная печать сангрима. Дальше – больше.