спросил Вадим.
– Тихо, тут об этом никто не знает. И не надо, чтобы знали, потому что я не хочу огласки. Пусть для всех я обычный учитель. Никто кроме тебя и Юли не должен знать об этом. Мои способности очень хорошо мне помогают в работе. Подобного рода конфликты я решаю легко, у меня просто всплывают в голове эти события и мне все становиться ясно. И если ученик начинает врать по поводу невыполненного задания, я сразу же об этом узнаю, потому что вижу, что он делал вчера, – сказала Рита.
– Хорошо, – согласился Вадим. – Они тебя бояться, когда ты на них кричишь.
– Пусть бояться, – ответила Рита.
– Все-таки ты используешь свои способности, – заметил Вадим.
– От них никуда не денешься, они сами мне помогают. Я все равно не буду тебе помогать, – ответила Рита.
– Понял, а с чего ты решила, что я буду к тебе приставать с этим предложением? – спросил Вадим.
– Потому что, – нагрубила Рита.
– Вовсе нет, – начал уверять Риту. – Сейчас вспомнил, как ты проводила ритуалы в прокуратуре, когда раскрывала самые запутанные дела. Помнишь? – сказал Вадим.
– Помню, этого я не забуду, – сказала Рита.
– Знаешь, ты была права, когда сказала мне, что я должен был расследовать дело сам. Я понял, что должен был расследовать преступления теми способами, которыми меня учили в университете, а не прибегать к помощи экстрасенса в лице тебя. Видимо, поэтому меня уволили из МВД. Поэтому буду осваивать профессию учителя, – ответил Вадим.
Они пришли в учительскую, где был директор. Михаил Александрович в этот раз был отнюдь не добрым, а злым и искал он Вадима. Как только тот вошел, директор обрушился на него как орел обрушивается с горы на свою жертву.
– Вадим Александрович, у меня вот тут заявление от учащегося, который утверждает, что вы его оскорбляли на уроке, – сказал директор.
Вадим начал вспоминать, кто бы это мог быть. И вспомнил. Топольникий.
– Я не оскорблял его на уроке, а говорил правду, – сказал Вадим.
– Правду говорили, а вот ребенок утверждает, что вы его оскорбили. В первый же день Вадим Александрович. Вы же говорили, что тонкий знаток детской психологии и тут же на первом уроке вы его оскорбили. На первый раз я делаю вам устное предупреждение, на второй раз вы будете уволены.
– Понятно, – сказал Вадим.
Директор ушел, Вадим остался с учительским коллективом.
– Что же это вы такого совершили? – спросила Антонина Макаровна.
– Да так, начал говорить в лицо этому Топольницкому всю правду о нем, вот он и возмутился. Вообще он не дисциплинированный ученик, много позволяет лишнего. Я считаю, что на уроке дисциплина должна быть как в армии, – объяснил Вадим.
Бывший полицейский, проучившийся в университете МВД, живший в казарме, Вадим привык к военной дисциплине и считал, что ее надо применять в школе, особенно на таких учениках, как Топольницкий.
– Плохо